После предательства. Доверюсь снова
Шрифт:
Но я понимаю, что лгу сама себе. Я хочу совсем другого. Хочу его... и поцелуи. Засыпать в теплых любимых объятиях, просыпаться первой и смотреть, как пробуждается он... носить его ребенка...
Но, увы! Даже деньги не могут волшебным образом сделать меня беременной от любимого, а не от Дроздова.
Меня трясет от мысли, что в моем чреве проросло семя предателя, который, по сути, и не любил меня никогда. А я? Я любила? Нет. Теперь я знаю, что чувствуют, когда любят. Но поздно...
Теперь осталось только уехать, родить этого... ребенка и отдать на усыновление. Потому
Мысли о потерянном счастье вновь заставляют меня содрогнуться, и новый поток слез хлынул по щекам. Я стала собирать из раковины деньги, чувствуя, как пачкаются мои руки от позорных бумажек. Но без них я не смогу уехать.
Наткнулась на скатанные в рулон купюры. Их сунул Артем. Застываю снова, перебарывая тошноту от омерзения, вспомнив свое поведение. Я унизила любимого человека...
Громкий всхлип непроизвольно вырывается из горла. В голове взрывается что-то, разноцветными иголками пронзает мозг, шипит и шумит. Но, даже сквозь шум в ушах и громкий стук сердца я слышу, как тихо открылась и закрылась дверь умывальной.
На короткую пару секунд кто-то впустил в тишину мраморной комнаты смех и свист, музыку, под которую веселится толпа ошалевших мужчин. Вздрагиваю. Что подумает посетительница, увидев, как я рыдаю над раковиной с деньгами, стоя в одном лифчике.
Но тут же стало все равно, кто что подумает. Потому что через час меня здесь не будет уже. Я даже за вещами заезжать не буду, все необходимое есть. Паспорт и деньги.
– Не обращайте на меня внимания… - лепечу я, ощущая чье-то присутствие в комнатке, но, не слыша цоканья каблучков в сторону кабинок. – Извините, я сейчас уйду.
Торопливо подбираю последние бумажки из раковины и, скатав купюры в рулончик, прячу их в кулаке. Спешно вытираю мокрые щеки куском бумажного полотенца. И только тогда поворачиваюсь к двери, у которой… застыл Артем.
От неожиданности я и шагу ступить не смею, только открываю и закрываю рот и часто моргаю. Его лицо ничего мне не говорит, он просто смотрит в мои глаза исподлобья.
Если он пришел выяснять отношения, то это меня только добьёт. Хотя мне уже все равно, пусть говорит, что хочет, пусть обзовет самыми грязными словами. Я все стерплю.
Обхватываю плечи руками и отвожу от него взгляд, ожидая услышать о себе всю правду. Кусаю губы и шмыгаю носом в попытке сдержать новый соленый ливень.
Минута молчания и я срываюсь с места, собираясь пробежать мимо укоризненного взгляда и немого осуждения. Но выскочить за дверь мне Артем не дает. Он ловит меня и сразу крепко прижимает к своему телу, почти держа на весу мою, содрогающуюся от рыданий тушку. Утыкаюсь носом в его свитер, тону в любимом апельсиново-медовом запахе. Так и стоим, пока я не успокаиваюсь.
– Поехали домой, - устало говорит мой любимый муж, и я киваю. Он снимает свой свитер и надевает его на меня, потом толкает дверь.
– Настя! У тебя два дня выходных, - кричит мне Лейла через весь зал, но я думаю про себя, что вряд ли приду в этот бар снова. Я машу девушке рукой, прощаясь, и она кивает. –
В машине молчим снова. Я репетирую то, что должна сказать. Я рада вернуться в этот маленький дом, оказывается. Так уютно, пахнет счастьем. Для меня это запах Артема. Он сажает меня в угол дивана, укутывает теплым пледом и уходит в кухню. Я чувствую аромат горячего шоколада и вдруг все, что сегодня произошло, кажется просто дурным сном.
Просто сон…
Глава 42
Артем
Зная, как моя любимая девочка любит согреваться горячим шоколадом, сразу отправляюсь варить его для нее. И мне еще нужна пара минут, чтобы собраться с мыслями и придумать правильные слова, чтобы убедить ее в том, в чём сам ни хрена не уверен.
Беременность. Именно она занимает сейчас наши мысли. И мой мозг вопит, противится принять чужого ребенка. Все моё существо отторгает его. Но я не хочу терять любимую девушку, без которой задохнусь в вакууме этого мира. Она – глоток свежего воздуха в моей жизни.
Но это может быть и мой ребенок. И я почти уверен, что так и есть.
Приношу ей ароматный напиток. Она вцепляется в горячую кружку, греет об нее ледяные пальцы. Они бледные, с голубыми венками вдоль фаланг, поэтому кажутся особенно хрупкими. Даже ее изнуренный вид, отрешенный взгляд и припухшее от слез лицо вызывают прилив желания.
Я встаю на колени, чтобы не смущать Настену видом каменного стояка в штанах. Сегодня не до него.
Но, похоже, местонахождение мозга в данный момент именно там, в гудящих яйцах. Иначе как объяснить то, что я не могу придумать ни единого слова, чтобы успокоить свою юную жену. Я просто оглаживаю ее бедра, прикрытые пледом, и смотрю в блестящие аквамариновые глаза, которые готовы снова выдать соленый фонтан. Думай, сука, пора начинать серьезный разговор, пока Настена снова не сбежала.
– Почему ты вернулся?
– тихий нежный голос вызвал новый прилив желания.
Я чуть не взвыл. Делаю глубокий вдох и выпускаю воздух медленно, пытаясь успокоить взбесившееся естество. Я соскучился по своей любимой жене, уже забыл, когда у нас был секс в последний раз.
– Я и не собирался уходить. Просто вышел за дверь. Понял, что ты не прекратишь свой... свое представление, если я смотреть буду.
Да, я это сразу понял, не дятел же. И как только я ушел, моя девочка сползла со стойки и, не слыша никого, не обращая внимания на лапающие ее мужские руки, как зомби двинулась в сторону туалета.
Я видел все в окно. Сразу кинулся за ней, но в нерешительности остановился у дверей. Вздрогнул, когда услышал дикий вопль - мое имя, которое Настена прокричала в отчаянье. Слушал ее истерику, не решаясь войти. Потом все стихло.
Я напряжено вслушивался в звуки, доносившиеся из помещения. Вернее, в их отсутствие. Тишина напугала меня, и я вошел, ожидая увидеть свою жену в обмороке. Но она стояла спиной к двери, склоняясь над раковиной. Восхитился ею в тот момент. Какая сильная девушка!