После развода. Всё ещё л…
Шрифт:
– Так много вопросов, так мало ответов. Ладно. Давайте адрес своего бывшего мужа, начну с него.
– У меня нет его адреса.
– Телефон.
– Нет. – Расправляю на коленях широкие брюки. – То есть, у меня нет номера. Мы не общаемся. Никак.
– И всё же, он провёл прошлую ночь в вашей квартире?
– Он переживал из-за хвоста. Возле дома дежурили его люди.
– Его люди. – Север раздраженно фыркает. – Номера машины запомнили?
– Какой именно? Той, что бывшего мужа, или другой?
–
– Нет. – От волнения тоже зачем-то хватаюсь за яблоко. Катаю по столу.
Север приподнимает бровь, смотрит на меня вопросительно поверх ободка стакана.
– Плохо, Лика, плохо. Съезжу в ресторан, узнаю, на кого бронировалась банкетка. И продиктуйте номер, с которого вам сегодня звонили. Попробуем пробить владельца, но сильно не надейтесь. Если бы этот человек хотел, чтобы вы знали, кто он такой, он бы сам вам рассказал.
– Это ваш совет? Сильно не надеяться? Мои карты заблокированы, деньги заморожены. Мне, по-вашему, нужно просто оставить всё, как есть?
– Лика, я не знаю, что вам рассказал обо мне Кир, но я простой опер. Не Бог, не царь, и даже не Бэтмен. Единственное, что я могу сделать – помочь вам из системы. Я не говорю, что нужно смириться, но пока вы дали мне только одну ниточку, да и та настолько тонкая, что оборвётся, как только мы за неё дёрнем. Я понятно объясняю?
– Более чем.
Обмениваемся номерами.
– Хорошо. Я свяжусь с вами. Не провожайте.
Он идёт к выходу. Рассеянно наблюдаю за тем, как твёрдо припечатываются подошвы его ботинок к полу.
Яблоко катится по столу и падает, заставляя нас обоих едва заметно вздрогнуть.
Север оборачивается.
– К свиданию. – Говорит он, глядя под стол.
– Что?
– Примета такая. Упавшее яблоко сулит встречу с возлюбленным. Если сбудется, дайте знать. Я хотел бы побеседовать с вашим Александром лично.
Прикрывает за собой дверь.
Оставшийся день не могу усидеть на месте. Чтобы избавиться от мыслей, загружаю себя работой: помогаю декораторам с монтажом, без конца сверяюсь с планом проекта, обзваниваю и списываюсь с блогерами, которые должны освещать выставку в день её открытия.
Волнуюсь, потому что денег вгрохано в неё очень много. И всё должно пройти безупречно.
Когда приходит время забирать пацанов из сада, декораторы ещё возятся с оформлением главной стены экспозиции.
– Вероника, ты за старшую. Закроешь студию сама. Декоратором дай ещё час. Не успеют – отправляй девочек домой. Будь их воля, всю ночь бы здесь торчали.
– Да может и стоит всю ночь поторчать. Что-то дедлайн близится, а у нас только половина готова. Ну и пожарище в этот раз…
– Всё будет хорошо, не паникуй. – Не знаю, говорю ли я это Веронике, или больше успокаиваю себя.
Уезжаю. Забираю двойняшек из садика. Они наперебой спрашивают, где дядя
Снова глотаю воздух в надежде избавиться от горького кома сожаления в горле.
Эта встреча – ошибка. Их знакомство – ошибка. И зародившаяся вопреки здравому смыслу надежда в моей груди – тоже огромная ошибка.
Дома Тёма и Сёма обыскивают комнаты. Думают, что дядя Саша решил поиграть в прятки.
Ну… Отчасти они правы. Только спрятался он гораздо лучше и надёжней, чем они думают. Спрятался от семьи, от ответственности и от обязательств, которые просто перевалил на мои плечи.
Ужинаем.
Телефон вибрирует от звонка. Незнакомый номер.
– Да. – Сиплю. Страх облизывает меня вдоль позвоночника, оставляя дорожку колючих мурашек.
– Лика, добрый вечер. – Уже знакомый голос с хрипотцой. – Ну, как у вас дела? Вопросы решаются?
– Какие вопросы? – Встаю из-за стола, отхожу к окну.
Вглядываюсь в темноту двора за окном. Пятый этаж, но я не могу избавиться от ощущения пристального взгляда на себе.
– Как же? Я думал, мы с вами договорились. Вы даёте мне что-то интересное про вашего драгоценного мужа, а я возвращаю ваши деньги.
– Он не мой муж.
– Не цепляйтесь к формулировкам. – Смеётся.
– Ни о чём я с вами не договаривалась. То, что вы делаете – противозаконно. И я пойду в полицию.
– Конечно. Идите. Контакты дать? У меня много хороших знакомых в органах.
– Оставьте меня в покое. Я не имею к Аристову никакого отношения.
Сёма лезет к Тёме в тарелку, забирает последний кусок курицы. Тёма хнычет расстроенно.
– Дети… – Нежно тянет голос, а я вытягиваюсь от напряжения по струнке. – С ними бывает так сложно, правда?
– Слушайте, я не знаю, где Аристов. Не знаю, как с ним связаться. Не смейте приближаться к моей семье, особенно к детям. Всё, что знала, я рассказала вам ещё днём.
– Вы даже не пытались, Лика. Печально. – С досадой вздыхает. – Видимо, придётся стимулировать вас иначе. Ничего, у меня богатая фантазия, что-нибудь придумаю.
Сбрасывает.
Смотрю отупело в горящий экран телефона.
Сравниваю номер с тем, с которого звонили днём – разные. Прав был Север, эта ниточка слишком тонкая.
На всякий случай всё равно скидываю этот номер Данилу и получаю в ответ короткое «Ок».
Укладываю пацанов спать на час раньше – мне хочется, чтобы этот день скорей кончился. Я не уверена, что в данном случае утро вечера мудренее, но у меня больше нет сил вымучивать из себя улыбки и играть с детьми, делая вид, что всё хорошо. Потому что не хорошо.
Как только Сёма с Тёмой засыпают, перебираюсь в свою комнату и долго ворочаюсь, варя пугающие мысли в своей голове.