После развода. Я смогу (наверное)

Верди Алиса

Он именно поэтому и написал мне сразу же, как я вышел в онлайн. Видимо, следил, ждал, когда включу телефон после перелета. Хотел быть первым.

И фото сделал специально так, что яркий розовый кусок ткани бросался в глаза. И якобы отмазывался в начале, чтобы выглядело натурально.

Все было продумано до мелочей. А я и повелся.

Сразу же вспыхиваю яростью, но усилием воли подавляю ее в себе, заставляя переключиться на то, что сейчас важнее. С Витей потом разберусь. Сейчас — Лера.

Нет, какой же

я идиот! И к этому нечего добавить.

Да, был молод, горяч и глуп. Но это так себе оправдание.

Из-за меня моя дочь росла без настоящего отца, а Лера…

Твою ж налево! Как же я виноват перед Лерой!

Как она должна была меня ненавидеть! Ведь с ее точки зрения я просто сбежал. Расстался по надуманной смехотворной причине. Бросил одну, беременную моим ребенком!

Как же ей, должно быть, было страшно! Остаться одной, без поддержки, без работы, без жилья и с незаконченным образованием. И растить при этом ребенка! От негодяя, которые поматросил и бросил!

Ей пришлось выйти замуж за Виктора, чтобы у моего ребенка был отец! Звиздец.

Я бы и сам себя ненавидел на ее месте. Да что там — я и сейчас себя ненавижу. Какой же я ………!

Если бы мог сам себе по морде надавать, уже бы в нокауте валялся.

Черт! Черт! Черт!

Не в силах совладать со злостью, бью несколько раз по деревянной опоре террасы.

— Арсен, ты сломаешь костяшки на руке, — тихо произносит рядом Лерин голос, и ее нежные пальчики оказываются на моем предплечье, останавливая.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Ее глаза блестят от непролитых слез.

— А тебе не все равно? Ты ведь ненавидишь меня. Должна ненавидеть.

— Я не ненавижу. Это в прошлом. Уже прогорело.

Внутри все падает. Больно как!

Хватаю ее за плечи и притягиваю к себе. Прижимаюсь к ее лбу своим и зажмуриваюсь.

— Я любил тебя, Лера. Так любил, что не смог справиться со своими чувствами и из-за этого потерял. Из-за глупости, гордости и юношеской вспыльчивости. Из-за максимализма. Из-за ревности.

Отстраняюсь и вижу две мокрые дорожки на ее щеках.

— Лер, я знаю, что простить такое сложно. Меня не было. Я сделал тебе больно и исчез. Ты имеешь полное право меня ненавидеть и презирать. Но я буду прилагать все усилия для того, чтобы хоть как-то изменить твое мнение обо мне.

— Я хочу получить твое прощение, Лера. Но я буду стараться заслужить его делами, а не словами. Я даже не прошу у тебя его сейчас, так как это будет слишком нагло с моей стороны. Сначала я постараюсь что-то сделать для тебя. Для тебя и Саньки. Хоть как-то компенсировать свое отсутствие в вашей жизни. А потом уже буду просить прощения. Потому что пока меня не за что прощать.

— Ты купил Саше квартиру… — робко возражает она.

— Это моя обязанность, а не заслуга. Лер, прошу, скажи, что ты не против! Что дашь мне шанс.

—

А если скажу, что я против, это тебя остановит? — почему-то улыбается она.

— Нет.

Конечно, не остановит! Какого черта! Я накосячил — мне и разгребать. И я наизнанку вывернусь, лишь бы моим девочкам было хорошо!

Хмм… моим девочкам.

Внезапно осознаю, что думаю не только о том, чтобы наладить отношения с дочерью, но я вижу ее в связке с Лерой. Именно они вдвоем мне нужны.

Не только Санька моя, но и Лера. Они обе — мои.

Раньше у меня был лишь сын. А теперь есть дочь и… моя первая любовь. Самая прекрасная и желанная женщина на свете.

Конечно, она может и не простить, но я сделаю все возможное. Это теперь моя цель. Сделать их счастливыми.

Я налажал и должен это… нет, исправить не получится, но… Я должен им. И даже если меня никогда не простят — значит, заслужил. Но я их никогда не брошу.

— Тогда зачем спрашиваешь? — поднимает она бровь.

— Я хочу твое принципиальное согласие. Так будет проще.

— Кому проще?

— Нам всем. Нам всем так будет проще.

Валерия

— Я не знаю, Арсен, — честно пожимаю я плечами.

Я и правда не знаю. Понимаю, что все, оказывается, было не так, как я думала, но в голове это пока не укладывается.

Признаю, с его точки зрения все выглядело и правда странно. Пытаюсь взглянуть на ситуацию его глазами. Да, у него была причина сомневаться.

Нет, она была нереальная эта причина, но все было очень удачно повернуто и срежиссировано. Даже не знаю, как бы я сама повела себя на его месте.

Наверное, я все же попыталась бы поговорить начистоту. Да. Но…

А сама-то я поговорила начистоту? Попыталась выяснить, почему он сказал мне те обидные слова? Или предпочла сразу обидеться, возмущенная задетым эго и утопая в своей обиде?

Нет, я далека от того, чтобы винить во всем себя — конечно, нет. Но, надо признать, что оба мы тогда поступили не слишком умно.

Один накинулся с несправедливыми обвинениями вместо того, чтобы все спокойно обсудить и выяснить, а вторая, вместо того, чтобы уточнить о чем идет речь, сама напридумывала причины и молча обиделась, тем самым лишь подтвердив подозрения.

В наших словах и поступках было мало логики и много эмоций. Много боли от уязвленной гордости, мало терпения и доверия друг к другу.

Конечно, Виктор и моя подруга очень постарались, но и мы сами виноваты в том, что послушали их, вместо того, чтобы просто довериться любимому человеку.

— Мы оба виноваты в том, что случилось, — говорю я, поразмыслив.

— Нет, Лера. Ты не причем. Это только моя вина. Моя ошибка, расплачиваться за которую пришлось тебе.

— Знаешь, ты удивительно многословен сегодня, — тихонько улыбаюсь я сквозь слезы.