После революций. Что стало с Восточной Европой
Шрифт:
На самом деле не только политики думают о том, как мы – каждый конкретный человек и вся страна – оказались там, где находимся – политически и экономически. В Болгарии мне повезло с собеседниками: все они охотно размышляли на эту тему.
Куда пропали помидоры?
Когда перед началом работы над этим проектом я спрашивала у читателей, какие они помнят бренды бывших социалистических стран, чем каждая была знаменита, может, о чем-то скучаете, то про Болгарию почти все написали: овощи, фрукты, плодоовощные консервы, сигареты. Помидоры, персики и море – то, с чем ассоциируется
– Что произошло? Наши люди еще помнят ваши овощи и фрукты, а у вас их уже нет.
– К счастью, с вами такое вряд ли случится, потому что у вас уже нет живых наследников на экспроприированную большевиками землю. У нас то, что Шолохов описывал в «Поднятой целине», произошло в 1950-е годы. А через 30 лет пришли новые демократы и сказали, как Ленин: земля и мир, мы вернем вам землю. Мы возвращали землю, и это самый большой кошмар. Все можно передвинуть. Можно детей нарожать и промышленность сделать, образование. Но как мы можем решить проблему сельского хозяйства, я не вижу, потому что мы вернули землю в реальных границах. Например, у моего дедушки было пять детей. У него было примерно 20 гектаров земли. Разделили это на всех. А у них, как у моей мамы, по двое-трое детей. И получилось так, что на сегодняшний момент в Болгарии 16 млн земельных наделов. И то, что сейчас мы пробуем провести объединение земель, уже очень трудно сделать. Вторую ошибку мы допустили, когда подписывали соглашение с Евросоюзом. Тогда мы получили хорошие деньги на производство зерна. И получилось так, что сейчас наше сельское хозяйство типа латиноамериканских латифундий. Около 107 компаний получают до 80 % всех европейских денег на сельское хозяйство, потому что они владеют от 100 тысяч до миллиона гектаров. Причем это даже не собственность, в основном это аренда. Но монокультурное земледелие дошло до того, что сейчас мы производим от 6 до 7 миллионов тонн зерна и экспортируем его. Это была вторая большая ошибка, и поэтому у нас сейчас огромная проблема с фруктами и овощами. И с мясом. Сейчас, по-моему, не меньше 70 % мяса Болгария импортирует, а раньше мы его экспортировали.
– Где болгарские помидоры и болгарский перец?
– Нет их. Там, где раньше были участки по сто гектаров, чтобы комбинат мог работать, сейчас участки – один, два, три гектара. Когда ты обрабатываешь только зерно, тебе нужны пятьдесят человек, десять комбайнов, десять грузовиков – все. А когда перерабатываешь фрукты, овощи и остальное, умножай на пять. Поэтому в деревне нет работы. Начался отток людей из деревень в город, а из города – дальше на заработки. Это очень сложно. Демографическая проблема у нас большая.
«Демографическая проблема – самая большая проблема по всей стране. С этой проблемы начинаются все остальные», – подтверждает вице-мэр города Первомай Николай
Ангел Папазов руководит Первомаем 16 лет, в «переходном» 1989-м был заместителем председателя трудового сообщества колхоза (государственного, само собой, предприятия). На встрече в мэрии присутствуют и два его заместителя – Николай Митков (он стал мэром города после того, как эта книга была написана. – И. П.) и Ружди Салим. Мэр Папазов, как положено действующему политику, осторожничает в оценках, говорить предпочитает только о хорошем, хотя и признает «отдельные недостатки». Заместители в оценках чувствуют себя свободнее, так что объективную картину нарисовать как будто удается. Папазов вспоминает революционное время:
– Надо сказать, что переход в 1989 году мы ожидали с самыми лучшими намерениями. После него все имущество было приватизировано – и животные, и техника. Сначала вернули землю, потом имущество.
– Вернули землю тем, кто смог доказать, что она принадлежала его семье до 1944 года? – уточняю.
– Да. Естественно, этот период был очень трудным и медленным, имели место и негативные явления. Один из минусов в том, что пришлось дробить. И не все имущество получилось использовать по назначению, так как какая-то часть была утрачена (от разговора о том, каким образом произошла эта «утрата», ловко увернулся – сказываются годы в политике. – И. П.). В любом случае сейчас есть частные сельскохозяйственные предприятия, кооперация.
Вице-мэр Митков поясняет: «Это когда кооперируются несколько собственников земли».
– Есть фермеры, которые являются собственниками земли, и есть крупные арендаторы. Последние несколько лет земля на сто процентов используется рационально. Нынешним производителям сельхозпродукции помогли открытие европейского рынка и сохранение прежних рынков. Есть европейские фонды и прямые субсидии для производителей сельскохозяйственной продукции. Появляются новые сорта, новые машины, новые технологии – это бесспорный факт.
– Где же тогда все болгарское? – наседаю я.
– В советские годы мы производили товары для рынка Советского Союза и бывших социалистических республик, тогда было большое производство помидоров, перца, различных овощей. После перехода в 1989 году был период, когда появились пустующие площади, которые не обрабатывались. И потребовался определенный период, чтобы эти раздробленные территории снова объединились, и начали заниматься продуктами, которые на них выращивались ранее. После потери рынка Советского Союза очень-очень сложно восстановить объемы производства. Хотя сейчас есть и новые фабрики, в том числе по производству консервов, но в меньших масштабах. Сейчас у нас очень много новых насаждений яблок, слив, винограда, но производство овощей восстановить намного сложнее.
Конец ознакомительного фрагмента.