После России
Шрифт:
Бурматов не ожидал столь быстрой смены масок.
– Не важно, что вы скажете людям после нашей встречи. В любом случае ваш визит останется в истории. Это уже мифология: приехал за благословением к старцу, тот его благословил и передал Пирогову тайное послание Путина. Это как история про Сталина, который-де приходил к святой Матрене. Или про икону, которую в 1941 году над Москвой возили, – появились изображения иконы со Сталиным и Матреной и очень достоверного вида черно-белая кинохроника, как грузили в старинный самолет большую икону.
– Вы такие вещи понимаете, так что найдёте, как разыграть в свою пользу. Давайте поговорим как серьёзные люди – сказал Старец деловым тоном.
– Давайте.
– Пирогов
– Почему?
– Потому что я собирался по гроб жизни проповедовать о втором пришествии Путина, который явится и возродит Россию, а потом Страшный суд грешникам и врагам, а верным патриотам – тысячелетнее царство Божье на Святой Руси, когда всё будет как при Путине, только бесплатно, то есть тот самый коммунизм, о котором… Да что я вам пересказываю, посмотрите на досуге хотя бы «Сокровенное сказание святого Старца и провидца Николая Фёдорикова о тайне Святой Троицы и втором пришествии Господа нашего и Спасителя». Будете в тюрьме сидеть – попросите. Хотя лучше почитайте заранее, а то неловко получится: раз вы от меня все тайны узнали, зачем же вам эта брошюрка для начинающих?
– Подождите, что значит – в тюрьме?
– Вы же не надеетесь победить? Извините. Проиграете, придётся немного посидеть… Серьёзно-то вас наказывать не станут, они же гуманисты, а лично вы, надеюсь, людей не убиваете, только агитируете?
– Да как вы смеете!
– Да так и смею. Я, в отличие от вас, давно на свете живу, хоть Путина и не встречал, каюсь, но многих людей повидал. Помню, как СССР не стало. Куда Россия делась, тоже прекрасно помню. Так вот, вы своим восстанием спутали все карты. Паства моя как с ума сошла, побежали воевать – видели Деда? Я, конечно, не стал останавливать, но и победы им не пророчил. То есть вы в них не сомневайтесь, уж кто-кто, а они за вас повоюют, если, конечно, их одним ударом не прихлопнут. Но мне всю доктрину придется менять. Или вам.
– Мне? Мне-то почему?
– Вот смотрите. Рано или поздно все кончится. Как кончится – понятно только в общих чертах. Пирогов ваш может героически погибнуть, защищая Москву, и тогда он хорошо вписывается в миф о Константине, последнем византийском царе, там все просто дальше дописать. Может исчезнуть в самый разгар событий или до развязки – и тогда вариантов еще много, хоть скрытый имам, хоть исчезнувший король Себастиан, хоть старец Фёдор Кузьмич – тоже красивые варианты. Хуже всего, если его поймают и он наговорит ерунды, подтвердит на суде некрасивую история про НОРТ. Одно дело, когда её рассказывают враги, а обвиняемый или мёртв, или исчез. Совсем другое, когда он сам на суде признается.
Бурматов посмотрел на старца совсем другими глазами. Это был вовсе не юродивый и не сумасшедший сектант, а вполне здравый, умный человек.
– А можно еще откровенный вопрос?
– Конечно, давай. Ничего, если я на ты?
– Ничего. Вы совсем не верите в успех нашего дела?
Старец снова отхлебнул чаю.
– Хотел бы верить, но не могу. Извини, но я доверяю своей голове и своим источникам. Еще вопросы?
– А вы точно тот самый депутат Государственной думы, бывший телеведущий Николай Александрович Фёдориков?
– А почему ты спрашиваешь? – Старец наклонился к Тимофею и хитро улыбнулся, поглаживая бороду.
– Я видел бывших депутатов – они производят другое впечатление. До Кризиса вы совсем не выглядели пророком, политика – это политика, но сектантское богословие… Не сошли же вы с ума, что говорите всё это…. Или вы должны были прибежать в Рязань и благословлять Владимира Егоровича, передать ему все заветы и взывать о признании его господом
– Или? Ты сказал – или.
– Да. Или вы очень умный человек, играющий в свою игру, – тогда я снимаю шляпу, Николай Александрович.
– Не снимайте. Конечно, я не Фёдориков. Тот действительно сошёл с ума во время Кризиса и несколько лет проповедовал учение про Путина, который ему передал свой завет и велел его хранить. Думали, он притворяется, симулирует – но, оказалось, нет. Да и смысл? Его не собирались ни судить, ни наказывать, как сам знаешь, депутаты живы и здоровы. Тогда мы с ним и познакомились. У меня были свои проблемы. Я вовсе не циник, я действительно тяжело пережил гибель России, но не так, как бедный Николай Александрович. И в каком-то смысле я верю в то, о чём говорю. Я понимаю, что многим людям не нужна логика, а нужна вера. Они верили в Путина, как в бога, потом случилось страшное, непоправимое: гибель богов и конец света. Но ведь людям так хочется думать, что мир неправильный, а у них в голове всё правильно, и что добрый Иисус не обманывал их, обещая вскоре воскреснуть и судить живых и мертвых, а действительно воскрес и вернется когда-нибудь, но когда-нибудь потом. В каком-то смысле я апостол Павел и все античные Отцы церкви в одном лице. Из противоречивого бреда и несбывшихся пророчеств я создал вполне жизнеспособную религию. Вернул людям веру. И они верят. Боюсь, что скоро у многих опять случится кризис веры, но это будет уже ваша проблема. Вы должны объяснить людям, был ли Пирогов лжепророком или же новым Путиным, который пришел укрепить нас в вере… Дерзайте, но с умом.
– А Фёдориков где?
– Болезнь прогрессировала, и он помер в хорошей клинике три года назад. Последователям сообщили, что ушел в затвор, а вышел из затвора – я. К счастью, последние годы он носил бороду и не стригся, последователи видели его редко. Так что никто не заметил.
– И вашего исчезновения никто не заметил? Вы же были кем-то другим, если я правильно понял?
– Я был таинственным и молчаливым человеком рядом. Рядом со мной и сейчас есть таинственный и молчаливый человек.
– Зачем вы всё мне рассказали, я не пойму? А если я вас разоблачу? У меня сейчас огромная аудитория.
– Не станете. Это будет очень нелепо – в сжимающемся кольце врагов обличать того, кто так или иначе ваш союзник, в которого верят ваши сторонники, и точно вам не враг.
– Тоже верно. И всё-таки зачем?
– Тут такое дело… Я, наверное, скоро умру. Медицина не всесильна, увы. Я выбрал вас в преемники.
– Почему вы были уверены, что я приду?
– Ты мог и не прийти, тогда у меня были запасные варианты среди ребят, которые служат у Деда. Ветеран великой битвы со злом – это хорошая биография. Но ты – лучший. За Фёдориковым люди пошли, потому что помнили о его пророчестве до Кризиса и верили, что он встречался с Путиным, выполнял его тайные задания, хранил его завещание. И за тобой пойдут – ты же был рядом с Пироговым. Правая рука.
– Я не правая рука. Правая рука – Фадеев. К сожалению.
– Это не важно. Ты уже сейчас должен заняться созданием мифа о себе. У нас есть мессия, который обречён на гибель – Пирогов. Есть пророк и продолжатель – это ты. Есть связующее звено с прошлым – это я и наша с тобой встреча, на которой, конечно же, я тебе все предсказал. И есть иуды, предатели, который наносят удар в спину.
– Америка?
– Это, скажем так, дьявол. В том дуализме, который мы проповедуем, дьявол необходим. Дьявол не скрывается, он нападает. А предатель подкрадывается сзади. Присмотрись к господам Фадееву и Лапникову. Вот кого можно сделать виновниками поражения, иудами.