После укуса
Шрифт:
Глаза Натали расширились от ужаса от того, как близко она подошла к потере дочери, а затем она спросила: «Он. ?»
Когда Натали заколебалась, даже не желая выражать свой страх словами, Валериан заверил ее: «Он в порядке. Он был ранен в плечо. К счастью, жена Андерса, Валери, ветеринар и была у меня дома. Она прооперировала его, удалила пулю, перевязала его и сказала, что с ним все будет в порядке, как только он выздоровеет. Но какое-то время он не сможет подниматься по лестнице, так что сейчас он в твоем офисе. Отсюда и причина, по которой Эйлин и Мия едят там. Мия также хотела взять мороженое
Натали поймала себя на том, что тоже улыбается, но затем ее улыбка исчезла, и она сказала: «Тимоти, я имею в виду Энтони, ударил меня ножом».
«Да.» — Слово было обрезанным и злым. — «Стрельба в Мию должна была служить двум целям. Во-первых, чтобы убить Мию, конечно, а во-вторых, чтобы отвлечь нас. Все мужчины собрались вокруг Мии и Синдбада или места, откуда был произведен выстрел. Даже Колле оставил фургон и камеры наблюдения и выбежал. Это позволило Энтони свободно подойти к зданию клуба с другой стороны, проскользнуть через двери подвала в переборке и напасть на тебя.»
Натали напряглась при этом известии, вспомнив, что дверь под лестницей была открыта и пара ящиков были убраны. Должно быть, это был звук, который она услышала из спальни, когда одевалась.
— Я прочитал в его уме, что несколько недель назад он срезал старый замок на входе в подвал и заменил его тем, от которого у него был ключ, — объяснил Валериан, а затем добавил: — Отпер внутреннюю дверь под лестницей и снова поставил перед ней ящики, чтобы потом войти». — Он выдохнул. — «Эмили, очевидно, увидела его в подвале у двери, и он испугался, что она рано или поздно что-нибудь скажет, поэтому сбросил ее с дороги, надеясь убить».
— О Боже, — выдохнула Натали. — «Должно быть, он так сильно меня ненавидел».
Валериан поколебался, а затем сказал: — Кажется, хотя Шейла Дэниэлс, его мать, никогда не винила тебя за то, что ты вышла замуж за Девина, и считала тебя такой же жертвой ее покойного мужа, как и она, и справедливо, — твердо добавил он, — Энтони, был другого мнения. По крайней мере, таково было его утверждение. Хотя, если честно, я думаю, что он просто жадный засранец, который не хотел делиться своим наследством.
— О, — вздохнула Натали. Она помнила, как он говорил о деньгах, наследстве и многом другом, и подозревала, что Валериан может быть прав. Но это ее заботило меньше, чем… — Он ведь не сбежал, не так ли?
— Нет, — сказал Валериан, немного расслабившись.
— Его арестовали? — спросила Натали. — Будет суд? — Ответа на последний вопрос она ждала больше всего. Если ей придется встать в суде и рассказать о своем фиктивном браке и потере всей семьи…. Самой мысли было достаточно, чтобы вызвать у нее тошноту.
— Нет, — тихо сказал Валериан. — «Люциан устроил ему три на одного. Энтони в настоящее время находится в психиатрической больнице под наблюдением».
«Что такое три на одного?»
«Когда трое бессмертных неоднократно стирают воспоминания человека, пока они полностью не исчезнут».
— Значит, он не помнит, как пытался меня убить? — медленно спросила она, думая, что это не большое наказание. Откуда они знали, что он не попытается снова, если не помнил, что пытался?
— Он ничего не вспомнит, — поправил
— О, — слабо сказала Натали, не зная, что она думает по этому поводу. Это было лучше, чем бояться, что он снова придет за ней, но… — Подожди, — сказала она, внезапно поднимая голову. «Я услышала женский голос, когда лежала на полу. Она помешала Тимоти/Энтони снова ударить меня ножом».
— Его мать, Шейла Дэниэлс, — тихо сказал Валериан. — Она нашла тебя как раз в тот момент, когда он собирался ударить тебя ножом во второй раз. К счастью, она отвлекала его достаточно долго, чтобы мы смогли прийти и взять под контроль. Но он уже ударил тебя ножом.
Натали кивнула. Она не думала, что когда-нибудь забудет это. Боль была мучительной. — Я думала, что умираю.
— Натали, — озабоченно сказал Валериан, но она подняла руку, призывая его замолчать.
— Мне нужно сказать тебе, Валериан, — сказала она, когда он замолчал и стал ждать. — «Когда я думала, что умираю, я… одним из моих сожалений было то, что я не смогла сказать тебе «да».
«Да?» — неуверенно спросил Валериан.
«Да, я буду твоей спутницей жизни», — объяснила Натали, а затем продолжила. — «Я думаю, что люблю тебя. Я имею в виду, ты мне очень нравишься, и секс отличный, и ты приветлив с Мией, и со мной тоже, и я знаю, что это означает, что мне, возможно, придется пройти через оборот, но это не может быть так плохо, не так ли?» — спросила она немного обеспокоенно. — «Я думаю, это просто укол, верно? Один из ваших ученых сделает мне укол с нано, и та-да! Я бессмертна, и, может быть, день или два у меня будут какие-то гриппоподобные симптомы, а потом я буду в порядке?»
«Эм-м-м. ". — Губы Валериана дернулись от удовольствия, но она не знала, почему. — «Нет. Это не просто укол».
«Нет?» — с тревогой спросила она, и тут ее глаза расширились. — Ты же не будешь меня кусать, не так ли?
— Нет, — заверил он ее. — «На самом деле, я укушу себя. Нано внутри нас, и их нельзя просто извлечь и отдать кому-то другому. Вся их цель состоит в том, чтобы заботиться о своем хозяине, чтобы они боролись с удалением из тела. Втыкание иглы просто заставит их удрать из точки введения. Нужно как бы застать их врасплох. Итак, бессмертный должен разорвать себе запястье и быстро прижать его ко рту смертного, чтобы достаточное количество нано попало с первой неожиданной волной крови и устремилось в нее.
— Фу, гадость, — с отвращением сказала Натали.
«И я боюсь, что день или два с гриппоподобными симптомами — это не то, что последует», — добавил Валериан. — Нано немедленно принялись бы за восстановление — в твоем случае — тридцатидвухлетнего ущерба, причиненного загрязнением, солнцем, родами и еще чем-то. Это мучительно больно. К счастью, обращаемый редко помнит больше, чем кошмары».
— О боже, — выдохнула Натали, не уверенная, что у нее хватит смелости пройти через то, что он описывал.