После занавеса Чеховские мотивы [=После Чехова]
Шрифт:
Гуров. Ты хочешь сказать, что он…
Она что-то быстро шепчет ему на ухо, после чего разражается смехом. Он тоже смеется с таким видом, будто шокирован.
И не стыдно?
Анна. Это ему должно быть стыдно!
Гуров. Совсем мы расшалились.
Анна. Ты хочешь сказать, что я не права?
Гуров. Права. На все сто!
Анна. У нее все на лице написано. Ну и тип! Думает,
Гуров. Что такое?
Анна. Где Ялта?
Гуров. Я только что…
Анна. Она исчезла!
Гуров. Полно тебе. Через две минуты она…
Анна. Моя бесценная, мое сокровище! (Мечется по сцене.) Ялта! Ялта! Где ты, девочка моя? Дмитрий, ее украли, она потерялась, она убежала! Ялта! Почему вы за ней не смотрели?
Гуров. Анна, здесь невозможно потеряться.
Анна. Тогда где она? Ялта! Ялта!
Гуров. Где-нибудь поблизости.
Анна. Вы говорите это, чтобы меня успокоить. Лучше бы вы за ней присмотрели. Ялта! Она умница, она прибежит в гостиницу. Ну, что ты стоишь! Беги в тот конец, а я в этот! Господи, если она не найдется, что я скажу Николаю?
Гуров. Эта дурында в самом деле ждала нас в гостинице. Сидела на кровати, как королева.
Анна (прижимает «собачку» к груди). Ты моя радость, ты мое счастье! Поцелуй свою мамочку! Еще, еще! (Гурову.) Смотри, как она глазки опускает. (Собаке.) Стыдно, да? Ну всё, всё. Я тебя простила. (Гурову.) Поцелуй ее. (Собаке.) Поцелуй Митю. Больше никогда не убегай, ты меня поняла? Никогда! (Гурову.) Ты погляди, что она хвостом выделывает! Ну, не красавица?
Гуров (любуясь Анной). Красавица, да. Она и все вокруг дышало счастьем. Мы опустили шторы и до ужина не выходили из номера. На этот раз запирать собачонку в стенной шкаф мы не стали…
Анна. Что так рано? Я ждала вас не раньше, чем через час.
Гуров. Внизу ждет извозчик. Мы едем в Алушту смотреть старую византийскую церковь.
Анна. Я получила от Николая телеграмму.
Гуров. От кого?
Анна. От Николая, моего мужа. Его кладут в больницу с глазной инфекцией. Дело серьезное. Он просит меня немедленно приехать. Кажется, он встревожен не на шутку.
Гуров. Вот как.
Анна. Я еду ночным поездом.
Гуров. Ммм.
Анна. Сегодня.
Гуров. Понимаю.
Анна. Удачно, не правда ли?
Гуров. Что ты этим хочешь
Анна. Больница, именно сейчас. Это сама судьба! Вы меня проводите?
Гуров. Когда твой поезд?
Анна. В половине восьмого.
Гуров. Разумеется, я тебя провожу.
Анна. Так будет лучше, правда?
Гуров (в купе, деловито). Очень неплохо. Мягкая постель. Теплое купе. Чемоданы наверху. А где шляпная коробка? (Анна поднимает воображаемую коробку.) Отлично. Ялта может спать на коврике. Смотри, кофейник и круассаны. Если среди ночи тебе расхочется в твое Парголово… ты правда это не выдумала?
Анна. Что?
Гуров. Парголово?
Анна. Я там живу.
Гуров. Допустим. В любом случае это в Италии, так что ты едешь в обратную сторону.
Анна. Это в пяти верстах к северу от Петербурга.
Гуров. Прошу прощения, но это в трех верстах к югу от Рима. Приедешь — увидишь. Одним словом, если среди ночи ты передумаешь ехать в Италию, дерни за этот шнур и…
Анна. Дайте я погляжу на вас еще раз. (Пауза.) Не целуйте меня, ради бога. Мы больше не увидимся.
Гуров. Анна…
Анна. Но я всегда буду любить вас.
Гуров. И я буду всегда…
Анна. Шшш. Не надо признаний. Нам не следовало вовсе встречаться, но так уж случилось, и теперь прежнюю жизнь не вернешь. Слышите, второй гонг! Иди, Митя. (Он подается к ней.) Нет, нет, дорогой! Я тебя умоляю. Прощай. (Отворачивается.)
Гуров. Вечер был холодный, платформа быстро опустела, но я не мог уйти, пока поезд не скрылся из глаз. Вы замечали, как медленно разгоняется курьерский? Я забыл дома перчатки, и руки у меня озябли. Да и ноги тоже. Осень! Курортный сезон закончился.
Было такое чувство, будто только что проснулся после сладкого забытья. Еще одно похождение. Или, лучше сказать, легкое приключение. С чудной попутчицей. Вдвойне приятное, оттого что оно вовремя закончилось… без осложнений и всего такого. Идеальный вариант.
И само приключение как бы перешло в другое качество. То, что было таким реальным целых семь дней, — или десять? — быстро теряло свою осязаемость и переходило в разряд… фантазии. Впрочем, с самого начала в этой истории было много тумана. А может, ничего и не было? Может, я все это придумал?
В таком случае она ничем не отличается от вымышленных биографий, которыми я наделял незнакомых людей в кафе на площади. (Увлеченный этой мыслью.) А что, разве не изощренная игра? Этот серебряный водопад в Ореанде…
А что такое?
Нет в Ореанде никакого водопада. И гостиницы «Марино» в Ялте — тоже нет.
Ты шутишь.
И этот корабль-призрак, весь в огнях, из Феодосии. Ничего нет. Ни парка, ни набережной, ни площади.
Как? И площади не было?
Ни-че-го. Игра воображения.