После
Шрифт:
– О, Хардин! – выдыхаю я, и он стонет, посылая вибрации прямо через меня.
Ноги мои немеют, и я без конца повторяю его имя, приближаясь к финалу. Я смотрю и не вижу, безумно вращая глазами. Хардин держит меня и двигается все быстрее. Я убираю одну руку с его головы и закрываю себе рот, кусая тыльную сторону ладони, чтобы не закричать. Через несколько секунд моя голова падает на подушку, а грудь тяжело вздымается и опускается. Все тело покалывает от эйфории.
Незаметно Хардин поднимается на кровать и ложится рядом. Он приподнимается на локте и ласкает пальцем мою щеку. Он дает мне
– Ну, как это было? – спрашивает он, и в его голосе столько неуверенности, что я поворачиваюсь к нему.
– Ммммм, – киваю я, и он смеется.
Это было невероятно, просто потрясающе. Теперь я понимаю, почему все это делают.
– Ты в отключке, ау? – дразнит он.
Подушечкой пальца он слегка оттягивает мне нижнюю губу. Я облизываю губы, и мой язык касается пальцев Хардина.
– Спасибо, – застенчиво улыбаюсь я.
Не знаю, почему я стесняюсь после того, что между нами было. Хардин видел меня в самом незащищенном состоянии, в котором никто другой не видел, и это волнует и пугает меня одновременно.
– Я должен был предупредить тебя, прежде чем использовать пальцы. Я старался делать это нежно, – говорит он извиняющимся тоном.
Я качаю головой.
– Все нормально, мне было хорошо, – краснею я.
Он улыбается и заправляет мне волосы за ухо. По спине пробегают мурашки, и Хардин это замечает.
– Тебе холодно? – спрашивает он, и я киваю.
Он развертывает плед и накрывает мое обнаженное тело. Смелость заставляет меня прижаться к нему. Хардин внимательно смотрит, как я, свернувшись калачиком, кладу голову на его твердый живот. Кожа его холоднее, чем я ожидала, поскольку в комнате сквозняк. Взяв плед за край, прикрываю его грудь, прячась под ним с головой. Он поднимает плед, и я прячу лицо, хихикая над нашей игрой в прятки.
Так хочется просто лежать с ним часами, чувствуя ухом его сердцебиение.
– Когда нам нужно спуститься вниз? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
– Наверное, надо поскорей спуститься, а то подумают еще, что мы здесь трахаемся, – шутит он, и мы смеемся.
Я все больше и больше привыкаю к его грубым шуточкам, хотя меня по-прежнему шокирует непринужденность, с которой он их произносит. И больше всего меня удивляет то, как при этом покалывает мою кожу.
Со стоном поднимаюсь с кровати. Я чувствую взгляд Хардина, когда наклоняюсь за одеждой. Я бросаю ему футболку, он надевает ее через голову, а затем приглаживает волосы. Под его внимательным взглядом надеваю трусы. Колготки лежат рядом, и я спотыкаюсь, пытаясь в них влезть.
– Прекрати смотреть, меня это нервирует, – говорю я, и он улыбается, затем засовывает руки в карманы и с отсутствующим видом смотрит в потолок.
Я хихикаю и, наконец, натягиваю колготки.
– Можешь застегнуть мне платье, когда я оденусь? – спрашиваю я.
Его глаза обшаривают меня, а зрачки расширены донельзя. Глянув вниз, понимаю почему. Грудь в лифчике стоит торчком, а кружевные колготки натянуты до бедер; неожиданно чувствую себя кинозвездой.
– Да-да. Да. Помогу, – говорит он, сглатывая слюну.
Очень приятно, когда кто-то настолько красивый, ладно, настолько сексуальный,
Надеваю платье и поворачиваюсь спиной, чтобы он застегнул его. Подбираю волосы повыше. Прежде чем застегнуть платье, он проводит пальцем вдоль моего позвоночника, поверх лифчика. Я вздрагиваю и откидываюсь назад. Намеренно прижимаюсь к нему спиной, слушая его свистящее дыхание. Его руки опускаются к моим бедрам и нежно сжимают их. Я чувствую его эрекцию, и это ощущение электризует меня в сотый раз за день.
– Хардин? – раздается голос Карен из коридора, одновременно с деликатным постукиванием, и я радуюсь, что мы оба одеты.
Хардин закатывает глаза и подносит губы к моему уху.
– Потом, – обещает он и идет к двери.
Перед тем как открыть дверь, он включает свет.
– Извините за вторжение, но я сделала десерт и подумала, может быть, вы хотите? – ласково предлагает Карен.
Хардин не отвечает, и она переводит взгляд на меня, ожидая ответа.
– Да, было бы здорово, – отвечаю я с улыбкой, и она сияет.
– Отлично! Увидимся внизу, – говорит она, спускаясь.
– Я уже свой десерт получил, – говорит Хардин хитро, а я хватаю его за руку.
Глава 49
Карен наготовила много сладостей. Я ем мало, по большей части обсуждаю увлечение выпечкой. Лэндон не присоединяется к нам, но это, кажется, никого не удивляет. Я оглядываюсь на диван, где он сидит с книгой на коленях, и напоминаю себе, что нужно поговорить с ним не откладывая. Я не хочу терять нашу дружбу.
– Я люблю печь, но у меня получается не очень хорошо, – рассказываю я.
Карен смеется.
– Я могу тебя научить, – говорит она.
В ее карих глазах светится такая надежда, что я киваю.
– Это было бы здорово.
У меня не хватает духу отказать. Понятно, что она прилагает все усилия, чтобы со мной познакомиться поближе. Она считает меня девушкой Хардина, и я не хочу ее разубеждать. Хардин тоже ничего не говорит по этому поводу, что дает мне некоторую призрачную надежду. Мне хочется, чтобы так было всю жизнь: заниматься любовью с Хардином и беседовать с его отцом и будущей мачехой. Последний час Хардин очень спокоен, нежно поглаживает пальцами мою ладонь, заставляя меня внутренне трепетать. За окном все так же воет ветер и не стихает ливень.
После того как мы расправляемся с десертом, Хардин встает из-за стола. Я настороженно смотрю на него. Он, наклонившись, шепчет мне в ухо:
– Я сейчас, просто в туалет, – и исчезает в коридоре.
– Мы оба не знаем, как тебя благодарить. Замечательно, что Хардин здесь, даже если он пришел только на ужин, – говорит Карен, и Кен берет ее за руку.
– Это точно. Мне, как отцу, так радостно видеть своего единственного любимого сына. Я всегда боялся, что он не сможет… он был… трудным ребенком, – бормочет Кен, глядя на меня. Он замечает, как я мнусь, и продолжает: – Извини, я не хотел тебя смущать, просто нам приятно видеть, что он влюблен и счастлив.