Шрифт:
После долгой и бесцельной покатушки в одиночестве по ночному городу Калла решила наконец-то остановиться и успокоиться. Если удастся. Не оглядываясь по сторонам, она проехала по зебре пешеходного перехода на другую сторону улицы. С первой попытки преодолела ступеньки. Затем, минуя пустые скамейки, поехала туда, где они раньше всегда любили тусоваться.
Прыжок - и оба колеса приземлились на гладкую площадку. Обрисовала несколько кругов и остановилась у подножья памятника. Бросила байк и села возле него на холодный мрамор. Поджала
Потом подняла лицо и посмотрела на звезды. Светила луна. По щекам текла тушь. Обперлась спиной об пьедестал, протянула ноги и открыла рот. Аккуратно сняла с языка лезвие. Тяжело дыша, Калла поднесла край лезвия.
Флэт и Калла, ожидая сигнал, стояли на линии старта. На протяжении года они упорно готовились к сегодняшним соревнованиям, посвящая все свое свободное время тренировкам. Череп нарочно затормозил возле Флэта, а его трусливый дружок по кличке Лыба остановился рядом с Каллой.
Как только Флэт вклинился в тусовку, между ними разгорелся конфликт. До этого он жил и работал в селе и приезжал покататься в город только на выходных. Когда дела пошли в гору, они всей семьей переехали жить в Белку. Перевезли производство по изготовлению памятников и продолжили успешно работать на новом месте.
Поначалу с ним никто не дружил. Все его общение с другими велобайкерами на памятнике сводилось лишь к устному приветствию с ними и редкими просьбами к нему поснимать на чужой телефон, как кто-то из них исполняет какой-нибудь "детский трюк".
Все изменилось в тот день, когда Калла впервые после своего длительного отсутствия приехала на памятник. После очередного нервного срыва она снова попала в больницу, спасибо родителям, где целых три месяца ее по-новому пичкали таблетками, заливали капельницами и запрещали курить, но только желание писать стихи никто отнять у нее не смог.
Раньше Калла редко заставала его здесь. По выходным предки мучили ее репетиторами и заставляли готовиться к вступительным экзаменам. Они хотели, чтобы после выпускного она пошла учиться на педагога, а потом, так же как и они, преподавала всю жизнь в школе литературу.
Сама же она поступать туда не хотела. Она вообще не хотела никуда поступать, а мечтала посвятить жизнь поэзии и фристайлу.
Калла была единственной девчонкой на всю велотусовку и потому пользовалась популярностью у всех парней в банде. Каждый хотел закрутить с ней роман и не упускал любой возможности перед ней покрасоваться, но Калла так просто никого близко к себе не подпускала. Она прославилась своей независимостью и характером.
Калла как всегда гордо заехала на площадь и, вместо того, чтобы поздороваться с друзьями, молча проехала мимо них и затормозила возле Флэта, одиноко скучающего на мраморном поребрике. Никто из них за целый месяц, пока она валялась на больничной койке, не соизволил себе проведать ее или просто написать сообщение, не говоря уже о том, чтобы позвонить и спросить, когда ее ждать. После такой заботы и внимания поздороваться первой гордость ей не позволила. Калла склонилась над рулем и, глядя ему в глаза, сначала улыбнулась, а потом сказала привет.
Ясный взгляд ее карих глаз выражал симпатию и опасение одновременно. Она не знала, как он отреагирует.
Череп первый сорвался с места и, отталкиваясь ногами, подкатил к ним на своем байке. Сначала он поздоровался с Каллой, а потом с Флэтом. Это был первый раз, когда с Флэтом кто-то поздоровался за руку. Флэт, не скрывая радости, обхватил его ладонь вокруг большого пальца и вдобавок прихлопнул левой рукой рукопожатие. Череп так не сделал. Внутри него пылали неимоверные чувства ревности и ненависти. Но Череп тщательно скрывал их под фальшивой улыбкой.
Следом за ним подкатили Лыба и все остальные. Флэт с радостью здоровался со всеми ребятами, а после они как щенки полезли расспрашивать Каллу. Она отвечала на вопросы, поглядывая на Флэта. В тот день Флэт наконец-то почувствовал себя своим в тусовке, а Череп увидел в нем своего конкурента.
Каждый вечер Флэт встречал Каллу возле ее дома, потом они вдвоем ехали на памятник. Там они вместе со всеми тренировались и отдыхали. А поздно ночью он всегда провожал ее домой и целовал на прощание в щечку. Они стали друзьями.
Рядом с ним Калла не ощущала себя одинокой и никому не нужной разукрашенной блядью, как любили называть ее бабки на лавочке. Ради него она бросила заниматься у репетитора.
Родители поставили ей условие: или она дальше продолжает готовиться к институту или сразу же после выпускного валит на работу и живет одна. Калла заявила, что уходит из дома сейчас, не дожидаясь последнего звонка. Жить с родителями, которые ее не понимают и не поддерживают, она больше не хотела.
Калла собрала вещи, набросила рюкзак, выкатила байк и, под крики матери и отца, захлопнула за собой дверь. На лестничной площадке она позвонила Флэту и предложила встретиться сегодня пораньше. Про скандал с родителями по телефону она говорить ему не стала, и при разговоре старалась держать голос ровным. Флэт только обрадовался и пообещал через двадцать минут быть у нее.
Калла выкатилась из подъезда и закурила. Из квартиры на втором этаже доносилась ругань ее родителей. Теперь они ругались между собой. Будет о чем бабкам завтра посплетничать, подумала она, сидя на байке с расставленными ногами. В губах дымилась сигарета. Огонек то вспыхивал, то затухал.
Прошло полчаса, а его все не было. На звонки он не отвечал.
Калла стала волноваться.
Из-за угла соседнего дома вылетел Флэт. Он держал в зубах розу и улыбался. Она выплюнула окурок и прижала к губам руки.
Флэт резко затормозил у ее переднего колеса и, крепко держась за свой руль, как дельфин потянулся и в поцелуе передал ей цветок. Она аккуратно выхватила языком розу и все равно поранилась шипами.
Он слизнул свежую кровь с ее губ и поцеловал ее еще раз.
После поцелуя он признался ей в любви. Она ответила ему взаимностью и заплакала.
Флэт все понял еще по телефону и не ждал от нее никаких объяснений. Она и вправду хорошо держалась, но микрофон мобильника передавал все звуки, доносившиеся из квартиры.