Последнее интервью
Шрифт:
— Тогда докажи мне, что я ошибаюсь. Завтра утром ты расколешь старика, как ты это умеешь. Проклятие! Энди, ведь ты в состоянии выудить информацию даже из репы, И она не поймет, что проболталась. Я видел, как ты это делала сотни раз.
— Генерал болен, Лес…
— И у него есть что скрывать. Я это печенкой чувствую. Почему это он категорически отказался надеть мундир? А? Это ненормально, а когда что-то ненормально, я буквально разрываюсь от бешенства.
— Я не собираюсь этого делать, — непреклонно заявила Энди.
Лес
— Тогда это сделаю я, Энди. Если мы заставим его рассказать, почему он так рано ушел в отставку и жил все эти годы отшельником, у Рас будет пропуск на работу в большую компанию. И ты сделаешь историю года, именно ты… или я.
Они услышали внизу голоса. Ребята шли в столовую. Лес отпустил ее плечи, но еще долго и пристально смотрел на нее. Даже на лестнице, когда они спускались в столовую, она ощущала на себе этот взгляд.
Все были в сборе. Генерал, очевидно, собирался обедать в своей комнате, но Лайон был здесь.
За столом разговор начал Лес.
— Ваш отец очень рано вышел в отставку, ведь так, Лайон? — спросил он, отведав холодного салата с курятиной.
Лайон дожевал кусок мяса:
— Да.
— На то были какие-то особые причины?
Энди бросила на Леса угрожающий взгляд, но он этого не заметил или не захотел заметить. Лес и Лайон смотрели друг на друга, как боксеры на ринге, примеряясь к очередному удару.
— Миссис Мэлоун уже спрашивала его об этом, — спокойно ответил Лайон. — Он сказал, что ему просто хотелось попробовать вести новый образ жизни, поскольку он устал от военной карьеры. Отец хотел пожить в спокойном месте и больше времени проводить с моей матерью.
— Но ведь он был еще так молод, — не сдавался Лес.
Никто не вмешивался в их разговор. Ребятам была хорошо известна способность Леса доводить людей до белого каления, но они надеялись, что на это раз он ухватил кусок не по зубам. Они считали, что Лайона не так легко спровоцировать.
— Возможно, именно поэтому он и вышел так рано в отставку, чтобы было достаточно времени на обустройство ранчо. — Лайон вернулся к своему ленчу.
— Может быть, может быть. — В голосе Леса явно звучало недоверие.
Энди заметила, как Лайон крепко сжимал стакан с водой.
— С другой стороны, — продолжал Лес, как бы размышляя вслух, — причиной тому могло быть нечто совершенно другое. Не исключена вероятность, что существует что-то, о чем он хотел бы забыть. Возможно, это касается вашей матери, войны или…
Лайон так резко вскочил, что стул с грохотом отлетел к стене. Серебро, хрусталь и фарфор зазвенели, когда он задел коленом крышку стола. Энди услышала, как Джеф тихонько прошептал:
— Боже мой!
Прибежала из кухни Грейси.
— Я хочу, чтобы к вечеру вы убрались отсюда. Понятно? Убрались. — Он посмотрел на Энди. — Все до единого. После обеда, как только отдохнет мой отец, снимайте последнее интервью и выметайтесь отсюда.
Он подошел
— Извини за беспорядок, Грейси, — и с этими словами стремительно покинул комнату.
В столовой повисла зловещая тишина. Грейси тактично удалилась на кухню.
Джеф прочистил горло:
— Сегодня на ночь собирались зарядить батарейки, Энди. Не знаю, достаточно ли в них осталось мощности, чтобы снимать…
— Постарайся сделать все, что в твоих силах, Джеф, — попросила она.
— О'кей. Конечно. — Он поднялся, и остальные последовали его примеру. — Мы пойдем к реке, приготовим все.
Они ушли.
Энди аккуратно разгладила на столе свою салфетку. Казалось, что ей чрезвычайно важно, чтобы салфетка лежала рядышком с ее почти нетронутой тарелкой. Наконец она встала из-за стола.
— Энди…
— Заткнись, Лес. По-моему, ты сказал уже достаточно.
Энди очень нравилось выбранное место у реки, и этой съемки она ждала с огромным нетерпением. К тому же это было заключительное, прощальное интервью, что делало его немного печальным. Энди как-то не задумывалась о том, что рано или поздно ей придется покинуть дом Рэтлифов.
— Признайся, Энди, — сказала она своему отражению в зеркале, — ты ведь надеялась, что будешь видеться с Лайоном после отъезда?
Теперь стало ясно, что все это несбыточные мечты. У него своя жизнь. У нее своя. Их пути никогда не сойдутся. Возможно, даже лучше, что она уезжает теперь, когда Лайон ее ненавидит. Так легче.
Энди надела светло-коричневые слаксы и просторную желтую блузку с открытым воротом и с длинными широкими рукавами, схваченными резинкой на запястьях. Волосы она собрала в хвост.
Все ждали ее во дворе. Генерал Рэтлиф сидел в кресле-каталке, укрывшись в тени купального домика. Энди поспешно отвела взгляд от домика: слишком много волнующих воспоминаний связано с ним. Призвав на помощь свою хваленую профессиональную выдержку, Энди спокойно подошла к ожидавшим ее.
— Думаю, нам следует снять несколько кадров для ролика «Б», пока вы с генералом будете двигаться по тропинке. Фон просто замечательный, — сказал Джеф, обращаясь к Энди.
— Чудесно. Скажи, что мы должны делать?
— Просто иди рядом с каталкой генерала Рэтлифа и о чем-нибудь поговорите. А я сделаю остальное.
— Хорошо.
Генерал слышал слова Джефа и направил свое кресло к тропинке. Энди зашагала рядом. Она собиралась просто шевелить губами, имитируя речь, но, к ее удивлению, генерал заговорил с ней, впервые переходя на «ты»:
— Энди, ты неважно выглядишь.
— Слава богу, что мы не подключены к звукозаписывающей аппаратуре, — улыбаясь, ответила она.
— Я имею в виду не физическое состояние, — продолжал генерал. — Ты же знаешь, что я считаю тебя красавицей. Только что-то тебя расстроило. Лайон говорит, что сегодня вы уезжаете.