Последнее оружие
Шрифт:
Сильви не смогла скрыть раздражения. Уловив его, Лин объяснила:
– Как вы сами могли заметить, я никогда подолгу не задерживаюсь на одном месте.
– Чем вы занимаетесь в жизни, кроме того, что расследуете исчезновение вашей лучшей подруги?
– Гимнастикой.
– Выступаете?
– Нет, поскольку не принадлежу ни к какой стране. Я преподаю.
– Где?
– По всему миру.
– Что это за язык, на каком вы говорите?
– Какой именно?
– А сколько вы их знаете?
– Одиннадцать.
– Что значит «Гухавоп
– Где вы это слышали?…
– Вы говорили во сне.
– Мы с Аннабель придумали свой собственный язык. Это позволяет нам тайно общаться друг с другом.
– Зачем вам надо тайно общаться?
– Такая игра.
– Вы придумали язык только ради игры?
– Да.
– Должны быть, вы очень привязаны друг к другу или очень одарены.
– Вы в этом еще сомневаетесь?
Натан сменил Сильви:
– Почему вы решили сегодня заговорить с нами?
– Кинджи Ояма искренен. Не испорчен. Я ему доверяю.
– И нам тоже?
– Он вам доверяет.
– Вы с нами заговорили, но мы не продвинулись, – сказала Сильви.
– Не заблуждайся, – возразил ей Натан. – Мы теперь можем быть уверены, что у Николь Баллан нет ничего общего с остальными.
60
Они спустились по горной тропе. Натан объяснился насчет Николь Баллан. По своим характеристикам она была совсем не похожа на остальных жертв. Единственное, что ощутимо ее с ними связывало, – это присутствие Лин Ли на месте ее исчезновения. Но эта связь только что прервалась, поскольку Лин побывала там лишь ради того, чтобы обнаружить какой-нибудь след. Ничто не доказывало, что Николь была похищена.
– Может, она все еще там, – сказал Натан.
– Ты хочешь сказать…
– Мертва. Закопана.
– Я позвоню Тайандье, как только установится связь.
Они шли меж папоротников и сосен, ступая тверже, чем вчера.
– Думаешь, она нам все сказала? – спросила Сильви. Лин шла впереди, без всяких усилий.
– Она скрывает от нас главное.
– Что тебя заставляет так думать?
Кроме лица, в ней нет ничего заурядного.
– И что?…
– А ты знаешь много гимнасток без гражданства, которые постоянно меняют адрес, говорят на одиннадцати языках, один из которых известен только двум людям, ведут расследование как профессионалы и способны ускользнуть от сил полиции, даже мухи при этом не обидев?
61
Лес Фонтенбло был закрыт для публики. Внутри огромного оцепленного круга бригады кинологов обследовали каждый квадратный метр земли, жандармы прочесывали гораздо большую территорию, чем в день исчезновения Николь Баллан. Полиция, уверенная в похищении, в тот раз не до конца обыскала сектор. Комиссар Тайандье уже два часа не выпускал из рук портативную рацию. После звонка Сильви Бач он мобилизовал десятки человек. Елисейский дворец доверил руководство операцией ему, ограничив подполковника Морена ролью простого исполнителя. Поль Баллан покинул свой кабинет в Главном
Тайандье не сводил глаз со своей рации, немой, как камень. Он надеялся, что интуиция Натана Лава приведет его к чему-нибудь, хоть и опасался, что они обнаружат разлагающийся труп и придется вести еще одно расследование. Отвинтив крышку термоса, он плеснул себе кофе в стаканчик. Жидкость обожгла гортань, прежде чем разлиться по желудку. Горечь заставила его поморщиться, после чего сквозь треск и скрежет послышалось:
– Докладывает бригадир Ашар… Комиссар, у нас кое-что есть!
Тайандье отбросил стаканчик и побежал к скоплению жандармов. Двое из них копали яму, извлекая из-под земли что-то, что пока еще нельзя было рассмотреть. Кинологи еле сдерживали собак. Поль Баллан был бесстрастен, мертвенно-бледен, напряжен. Комиссар, склонившись над ямой, разглядел одежду, которую фотографировали. Офицер бригады криминалистов осторожно вытащил наверх спортивный костюм. Белый, запачканный грязью «Адидас», кроссовки той же марки, трусы, майку, бюстгальтер. Поль Баллан подтвердил, что вещи принадлежали его супруге. Не хватаю главного: тела. Подполковник Морен увлек Тайандье в сторонку. За ними увязался и муж.
– Что это значит? – раздраженно спросил Морен.
– А я откуда знаю?
– Если вы затеяли это новое прочесывание, значит, v вас было что-то на уме.
– Не у меня. У Лава.
– У того американца?
– Да.
– Почему тогда его здесь нет?
– Он в Японии. Работает над серией похищений, с которой мы по ошибке связали и исчезновение мадам Баллан.
– По ошибке? Что вам позволяет это утверждать?
– Надо спросить у Лава.
– Вы слепо присоединяетесь к его мнению?
– По крайней мере его подход приносит плоды. К тому же, надо признать, характеристики госпожи Баллан несколько иные.
– Николь была недостаточно красива и молода, чтобы попасть в список? – оскорбился муж.
– Можно связаться по телефону с этим Лавом? – спросил Морен.
Тайандье достал свой сотовый. В Японии было десять вечера. Отскакивая рикошетом от спутника к спутнику, волна добралась до уха Сильви, которая передала трубку Натану. Комиссар сообщил о находке.
– И что вы об этом думаете? – спросил Натан.
– Если явам звоню из такой дали, то как раз потому, что ничего не думаю.
Перед таким самоуничижением Морен воздел глаза к небу, затянутому облаками. Он был готов вырвать у комиссара телефон и приказать хваленому спецу немедля явиться.
– Надо задавать себе правильные вопросы, – сказал Натан. – Зачем кому-то понадобилась Николь Баллан? Зачем было ее раздевать? Зачем закапывать ее одежду?