Последнее предложение
Шрифт:
Таранов пожал плечами и посмотрел на потолок. Валерий наклонился и подобрал длинный посох с навершием из густо-красного кристалла, зажатого четырьмя золотистыми крапанами, тут же ойкнул, и посох звонко стукнул о плиты.
— Черт! Током бьется!
— Охранное заклятие наверное, — с усталой насмешкой сказал Роман. — Типа сигнализации. Безяев бы тебе подразъяснил, будь он здесь.
— Никого из них я здесь не вижу, — отозвался Валерий, оглядываясь. — А жаль. Одной Вики маловато…
— И-и-и!..
Все трое резко повернулись в ту сторону, где сидела Рита, но девушка уже была на ногах,
— Здесь хоть что-нибудь не кусается?! Видали — подкрался, гад!
— Всем смотреть под ноги! — тут же заявил Сергей, хотя уже мог бы этого и не говорить. — Ох, коли доведется мне изловить Шайдак — не представляю, что с ней сделаю!
— А я представляю! — буркнул Нечаев. — Причем очень красочно… Делать-то чего теперь?
— Поскольку пока ничего не ясно, предлагаю совместить размышления с отдыхом, — Роман прислушался к отдаленным ударам в дверь, потом огляделся и потянул Риту туда, где не было ничьих останков, плотоядных растений и прочего — совершенно пустое пространство. — Не знаю, как вы, а лично я… — он махнул рукой и опустился на мерцающие янтарным плиты, к счастью, оказавшиеся довольно теплыми. Рита, спрятав нож, уселась рядом, привалилась к его плечу, глубоко вздохнув, и Роман тотчас сунул руки в карманы, чтобы она не увидела, как дрожат его пальцы. Таранов присел неподалеку, разглядывая свою секиру и водя большим пальцем по лезвиям, а Валерий содрал с себя рубашку, оторвал от нее клок и принялся стирать кровь с разодранного плеча.
— Черт, совсем загубил, только выбросить осталось… — недовольно пробормотал Сергей, положил свое оружие и начал растирать запястья. Роман тоже снял рубашку и попытался было помассировать ноющую правую руку, но Рита тотчас оттолкнула его ладонь.
— Дай, я. Я специалист!
— Я помню, — отозвался Савицкий, улыбнувшись, и чуть прикрыл веки. — Валерка, кто тебя? Надеюсь, не зомби?
— Мужик булавой зацепил, — раздраженно ответил Нечаев и скривился. — Елки, как рука болит — кошмар! Сколько раз кино смотрел — там так бодро все машут мечами направо и налево, причем долго, а потом спокойно занимаются другими делами — и все при этом, как огурчики! Вранье это все, вот что я вам скажу! И даже не в том дело, что я никогда раньше…
— Перестань — напугаешь мне девушку! — перебил его Роман чуть насмешливо. — Пусть Рита думает, что мы несгибаемые!
— Ох, несгибаемые вы мои! — Рита покачала головой, разминая ему плечо, потом широко раскрыла глаза. — А тот мужик, с которым ты, Валерка, дрался… и другой… по-моему, это персонажи Семыкина. Вы видели, какие они… точь в точь, как Денис тогда говорил… У одного из них, — она огляделась и понизила голос, точно боялась, что трупы могут ее подслушать, — весь член был шипами утыкан!
Они
— Ох!.. кто куда глядел, а…
— Я машинально посмотрела! — возопила Рита, потом тоже рассмеялась и уткнулась лицом Роману в плечо. Он легко шлепнул ее по затылку, потом сказал:
— На самом деле сейчас неважно, кто чей. Важно, что если в них что-нибудь воткнуть, они умирают. Не знаю насчет демонов Альбины, но прочие… Те же вампирши умирают совсем, как… — он осекся, сообразив, что чуть не сказал «как мы». — Что если, пока мы здесь, они там перебьют друг друга?
— Хорошо бы, — сказал Нечаев с видом человека, который даже близко не подпускает такой версии. Роман пожал плечами, вытащил смятую пачку сигарет и закурил, и Сергей тотчас же заметил:
— Не курил бы ты. А ну как через пять минут придется опять… Спечешься.
Роман неопределенно махнул рукой, потом протянул ему пачку, и Таранов, в противовес своему совету, тотчас закурил сам, прижавшись к стене затылком, потом покосился на него и спросил:
— Ты как?
Савицкий сразу же понял, о чем именно его спросили, — в голосе Сергея было легкое, почти незаметное сочувствие человека, которому уже не раз приходилось кого-то отправлять на тот свет, и такая же легкая настороженность. Роман, глядя перед собой и чувствуя на плече ладошки Риты, чуть замедлившие движения и, казалось, прислушивавшиеся вместе с ней, ответил:
— Да вроде нормально. Да, настолько нормально, что даже странно. Они… они не люди для меня — наверное, поэтому мне наплевать.
— Хорошо, — удовлетворенно произнес Сергей, потом взглянул на Нечаева и фыркнул. — Да чего ж ты по сухому трешь — водой хоть смочи.
— Ах, да… — Валерий оглянулся на бассейн и направился к нему, и Роман тотчас крикнул вдогонку.
— Только убедись, что там не кислота!
— Шутник!.. — буркнул Валерий.
— А я не шучу. Здесь теперь ничего нельзя знать наверняка.
— Вам бы, кстати, холодный компресс не помешал, — заметила Рита, отбрасывая на спину спутанные волосы, и Роман внимательно посмотрел на нее, встретив легкую ласковую улыбку. А хорошо держится вздорная кошка! Только отчего такая мучительная задумчивость в сине-зеленом под веками?.. Пытаешься понять, как все закончить? Я не знаю, Рита. Я ничего теперь не знаю. Может, и стоило их всех перебить, как советовал Таранов. Твои персонажи оказались дураками, Рита, дураками!.. Все персонажи должны были закончить книгу… но закончили так глупо, что у нее теперь вовсе нет конца. Один сплошной ад…
В голове у Романа вдруг мелькнула стремительная мысль — а ведь не все персонажи! Рита тоже… а ведь она ничего не писала. Денис не дает ей ничего сделать. Когда-то она написала ту глупую книжку, которая… но ведь это теперь совсем не ее книжка. Лозинский сжигает ее мысли лишь из собственной прихоти? Или на то есть какие-то более серьезные причины? Что если весь этот кошмар все же имеет какие-то законы, какие-то грани? Они всегда были соавторами… Денис начал книгу, она ее переписала, он ее изменил вместе с реальностью…Что если Рита могла бы дать кошмару законченность — законченность окончательную? И правильную.