Последнее предупреждение
Шрифт:
– Давай, малый, в общий строй. Ты мне не подходишь.
То же самое он сказал еще одному призывнику, у которого образование не превышало девяти классов средней школы.
Остановился перед заморышем:
– А ты, юноша, какому виду отдаешь предпочтение?
– Шахматы! – гордо сообщил тот. – Первый разряд! Чемпион города!
– О-хо-хо! – тяжело вздохнул капитан. – Куда тебе в армию, сынок! Тем более к нам! Шел бы ты...
Заморыш-шахматист попытался было протестовать, но капитан легко, как репку из грядки, выдернул его из строя и толкнул в сторону:
– Иди!
С остальными четырьмя, среди которых были и Шварц со Скопцовым, капитан почти не задерживался. Его вполне удовлетворили ответы: легкая атлетика, бокс и баскетбол. Особое расположение "покупателя" вызвал биатлонист Юра Шепелев:
– Вот это хорошо! Вот это нормально! Тебе у нас самое место!
Но где именно находится и чем занимается это самое "у нас", не сказал. Посмотрел на команду, сокрушенно покачал головой:
– Маловато будет... Ладно, пока никуда не расходиться. Вечером отправка.
– А куда ехать?.. – солидно поинтересовался вольник.
– Куда? – капитан почесал потный лоб, сдвинул мятую пятнистую кепочку на затылок. – На Северный Кавказ...
– Спортрота? – высунулся любопытный Шварц.
– Ну, можно сказать и так... – уклончиво ответил капитан.
Но Володька опять толкнул Скопцова локтем в бок и посмотрел гордо – видишь, я был прав!
Почти недельное путешествие сначала поездом, а потом армейским тентованным "Уралом" завершилось командой:
– Стройся!
Призывники попрыгали из высокого кузова на землю, точнее, на асфальт. Машина стояла перед аккуратным двухэтажным домиком, на котором глазастый Шварц сразу разглядел табличку "Штаб".
Капитан, который всю дорогу пил, не просыхая, и позволял призывникам некоторые вольности, сразу стал официален и суетлив:
– Так! Построились! В темпе, солдаты! В темпе!
– Откуда дровишки, Агафонов? – Из-за "Урала" вывернул старший лейтенант – высокий, подтянутый, широкоплечий, но в то же время гибкий, как хлыст.
– Из Красногорска, – отозвался капитан, не оборачиваясь. Он в это время был занят тем, что пересчитывал команду, шевеля губами.
– О! – обрадовался старший лейтенант. – Земляки, значит! Ну, будем служить вместе!
Призывники, приоткрыв рот, во все глаза смотрели на офицера-земляка. В нем не было ничего необычного. Стандартный камуфляж, который на нем смотрелся как-то особенно шикарно, высокие ботинки, начищенные до зеркального блеска. Лишь немного смущал головной убор.
Вместо стандартной армейской кепочки или фуражки на голове старшего лейтенанта каким-то чудом удерживался лихо сдвинутый к правому уху яркий малиновый берет.
Вопросов по поводу головного убора офицера никто не задавал – к тому времени уже все знали, что такое части специального назначения внутренних войск... И какая деталь обмундирования является характерной для бойцов этих частей.
Все это в одно мгновение пролетело перед глазами Скопцова так, вроде бы было только вчера.
– Нет. Не служил, – ответил он Шубину. Меньше всего он
– Во! Ты учился, он учился – все учились! – подполковника такой ответ вполне устроил. – А Родину кто защищать будет?!
По комнатам, неизвестно кем приготовленным для гостей, разбрелись далеко за полночь и в состоянии изрядного подпития, если не сказать больше. Но тем не менее утром все были на ногах – разбирали привезенное оружие, осматривали, проверяли.
После легкого завтрака с самым малым количеством спиртного потянулись к выходу.
– Николаша, ты уж присмотри за нашим гостем!.. – обратился к своему помощнику Альберт Матвеевич. Тот аж в лице изменился, но глава повторил с некоторым нажимом: – Присмотри! Он ведь у нас не таежник! Зайдет куда-нибудь не туда, заблудится... А мы за него отвечаем.
Николаша покосился в сторону Скопцова чуть ли не с ненавистью, но спорить с патроном не посмел – покорно кивнул.
– Погуляйте здесь неподалеку, зайчишек постреляйте, – продолжал Альберт Матвеевич. – А мы на кабана пойдем.
Скопцов, выбирая себе ружье, наблюдал, как команда охотников – сам глава, Аркадий Борисович и Шубин – покидала двор. Шли без спешки, забросив на плечи охотничьи ружья штучной, ручной работы – игрушки, по нынешним временам, баснословно дорогие. Их сопровождали двое водителей, вооруженные не столь дорогостоящим, но от того не менее эффективным оружием – автоматическими карабинами "сайга". Серьезная экспедиция. Солоно придется тому кабану, который попадется им на дороге.
– Ну, что? – Николаша, вертевший в руках какое-то не шибко уж навороченное ружьецо, старался в сторону Скопцова не смотреть.
– Пойдем... – тяжело вздохнул Василий. Он никогда не отличался страстью к охоте. Да и вообще, "таежником", как это принято говорить здесь, в Сибири, не был. Дитя асфальта.
Ночевать Вовке пришлось в какой-то грязной и вонючей яме вместе с полутора десятком таких же, как и он, бедолаг.
После скудного ужина, состоявшего из нескольких картофелин, сваренных в "мундире", куска хлеба и жидкого чая, налитого в какую-то грязноватую плошку, их конвоиры быстро спустили в яму самодельную лестницу, лежавшую на земле рядом с круглым отверстием в земле, и, подгоняя "каторжников" пинками и прикладами автоматов, быстро загнали их вниз, не забыв пересчитать.
Оказавшись внизу, Вовка тут же начал приставать с вопросами к своим товарищам по несчастью. И хотя отвечали ему без особой охоты – большая часть пленников вела себя вяло и безразлично, – ему все же удалось кое-что узнать.
Он действительно попал на прииск. Только прииск этот был частным, если можно так выразиться. А если уж брать по большому счету, то вообще незаконным.
Заправляли им какие-то местные "шишки". Кто именно – никто толком не знал. Единственное, что знали совершенно доподлинно, так это то, что в числе владельцев этого "прииска" был начальник колонии строгого режима.