Последнее прощение

Келлс Сюзанна

— Пошел вон, — рыкнул Кони. — Убирайся! Делай, как велено!

Сэр Гренвилл повернулся и устремил взгляд мимо Эбенизера на огромную картину над камином. Эретайн, красавец, подобных которому Кони не встречал. Жив ли он? И не вернулся ли этот красавец, чтобы преследовать и унижать его? Адвокат подошел к камину, поднял руку и закрыл обнаженное тело оштукатуренными ставнями.

— Лучше бы вы ошиблись, Эбенизер. Молитесь Богу, чтобы вы оказались не правы.

На следующий день вечером, в среду, Вэвесор Деворэкс вернулся в город. Кэмпион

бы не узнала его. Вонючей, грязной одежды в пятнах как не бывало. Он отмылся, причесал волосы и бороду, натер седеющие волосы ламповой сажей. При свечах он казался на десять лет моложе. Он оделся строго и аккуратно. На нем была широкополая пуританская шляпа, в руке он держал зачитанную Библию, а из оружия взял лишь длинный тонкий кинжал.

Направлялся Дэворекс на Сизинг-Лейн близ Тауэр-Хилла. Он забарабанил в дверь темного дома. Было поздно, но во многих семьях еще не ложились. Ему пришлось стучать еще дважды, прежде чем дверь чуть-чуть приоткрылась.

— Кто там?

— Меня зовут Да Славится Имя Господне Барлоу, я священник из палаты общин.

Гудвайф Бэггерли буркнула:

— Уже поздно, сэр.

— Разве может быть поздно для богоугодного дела? С неохотой она пошире приоткрыла дверь.

— Вы пришли к преподобному Херви?

— С Божьей помощью, да. — Деворэкс вошел, оттеснив Гудвайф. — Преподобный Херви изволит почивать?

— Он занят, сэр.

На Гудвайф высокий проповедник из палаты общин произвел большое впечатление. Она уже собиралась ложиться. Поверх ночной рубашки был наскоро наброшен халат, голова замотана в муслин.

Деворэкс изобразил подобие улыбки:

— Он молится, сестра?

— Он не один. — Гудвайф замялась. Преподобный Барлоу был человеком крепкого сложения, и перечить ему ей не хотелось.

Она попросила:

— Заходите лучше утром, сэр.

Деворэкс настаивал:

— Я не принимаю отказов от женщин. Где он?

В ее маленьких глазках вспыхнуло упрямство.

— Он приказал не беспокоить, сэр.

— Его желает побеспокоить палата общин. Отведи меня к нему, женщина!

— Вы подождете здесь, сэр? — с надеждой спросила она, но высокий проповедник уже поднимался следом за ней по отполированной лестнице. На лестничной площадке Гудвайф еще раз попыталась уговорить Деворэкса: — Не угодно ли будет подождать в холле? Я бы разожгла камин.

— Веди меня, женщина! Мое дело ждать не может! Сверху из-за двери донесся приглушенный голос:

— Что там такое? Гудвайф?

— Да, хозяин? — Она пожала плечами. — Он рассердится.

— Иди, женщина!

Она провела его на просторную, натертую воском площадку. Чуть-чуть, всего на несколько дюймов приоткрылась дверь, и оттуда выглянула чья-то голова.

— Гудвайф?

Деворэкс протиснулся мимо нее, насмешливо посмотрев на высунувшегося из-за двери человека.

— Преподобный Херви?

— Да, сэр.

— Я, сэр, прибыл из палаты общин и принес хорошие вести.

Верный До Гроба, который

едва успел набросить рясу на голые плечи, замялся.

— Через секунду я выйду.

Деворэкс великолепно продекламировал Псалтырь: «Не медли». Распахнув дверь, он заставил Херви отступить.

— Дорогая миссис Херви, милая дама, приношу свои извинения.

В кровати лицом к нему, судорожно прикрывая голое тело, лежала хорошенькая темноволосая девушка. Деворэкс посмотрел на Херви.

— Я и не знал, что вы обзавелись женой. — Он низко поклонился женщине и сдернул с головы шляпу. — Милая дама, у меня неотложное дело к вашему супругу. Простите меня, пожалуйста.

Перепутанная насмерть женщина кивнула. Ее муж был лейтенантом сражавшейся на севере парламентской армии. В этот дом она пришла за свидетельством, подтверждающим, что на ее теле нет ведьминой отметины. Преподобный Верный До Гроба Херви так рьяно отнесся к своим обязанностям, что потребовал, чтобы она являлась снова и снова, дабы исключить ошибку. Иной раз благочестивое исследование ее плоти продолжалось всю ночь напролет. Деворэкс оглядел комнату в поисках халата, который можно было бы предложить даме, но не нашел ничего, кроме ее же собственной одежды, брошенной на стул. Протянув плащ, он деловито сказал:

— Подождите внизу, мадам. Мое дело много времени не отнимет.

Он повернулся к ней спиной, пока женщина кое-как прикрывала наготу. Она бросила испуганный взгляд на оставшуюся в стороне одежду, но решив, что не стоит испытывать терпение визитера, прошмыгнула прочь. Гудвайф хотела было последовать по ее стопам, но Деворэкс захлопнул дверь. Ему требовался очевидец. Если бы женщина в кровати была не столь привлекательна, он бы оставил и ее, но и одного свидетеля было достаточно.

— А ты останешься, женщина.

Преподобный Верный До Гроба Херви в замешательстве наблюдал за этой сценой. Он чувствовал себя неуютно, прикрытый одной лишь рясой, но вид здоровенного детины не располагал к пререканиям. Увидев, как Деворэкс поворачивает ключ в замке и кладет его к себе в карман, Херви робко осведимился:

— Сэр! Вы сказали, у вас хорршие новости из парламента?

— В самом деле? — Деворэкс закивал. — Да, да, точно, говорил. — Он сбросил одежду ушедшей женщины со стула и подвинул его Гудвайф. — Садись.

Гудвайф вопросительно посмотрела на Верного До Гроба Херви, но послушно села. Деворэкс улыбнулся священнику:

— Разрешите предложить вам сесть, ваше преподобие.

Эта уютная комната была свидетельницей значительных успехов Херви. Стена напротив закрытого ставнями и задернутого занавесками окна была сплошь уставлена книгами; перед пылающим камином на огромном ковре стоял заваленный бумагами массивный письменный стол. Там же возвышались три огромных серебряных подсвечника. На каминной полке и на двух низеньких столиках возле кровати тоже горели свечи. Поиск ведьминых отметин требовал хорошего освещения.