Последнее слово техники. Черта прикрытия
Шрифт:
– Простите. Ах, какой я неловкий! – громко извинился тот.
– Воды! Воды! – вопил корабельный автономник, извиваясь в пушистых руках Сма.
– Замолчите! – велела ему Сма и подошла к Джетарт Хрин, встав между ней и Скаффен-Амтискавом. – Госпожа Хрин, закончите, пожалуйста, свою фразу.
– Я просто хотела узнать, почему…
Пол задрожал, голографический ландшафт затрясся, над головами собравшихся замигал свет. Когда все подняли головы, то увидели, как сказочные сверкающие города далеко вверху, на утесах, исчезают в ярких вспышках постепенно угасающего света, меж тем как в облаках пыли рушатся
Джетарт Хрин недоуменно взирала на происходящее. Сма одной лапой схватила женщину за воротник и встряхнула ее.
– Он пытается вас отвлечь! – закричала она, затем повернулась к рыбе и заорала на нее: – Пошла вон отсюда!
Она снова встряхнула женщину. Дисгарв попытался скинуть ее лапу с воротника Хрин. Сма отбросила его руку.
– Что вы хотели сказать? – спросила она.
– Почему мы не знаем, куда летим? – прокричала Хрин ей в лицо сквозь шум и треск: земля разламывалась, извергая столбы пламени; из разверзшейся пропасти всплыла огромная черная фигура, сверкая красными глазами.
– Мы летим на Крастейлер! – проорала Сма.
В небесах появился громадный серебряный младенец с блаженной улыбкой на лице, сверкающий, освещенный лучами. Вокруг него вращались другие фигуры.
– Ну и что? – взревела Хрин, когда молния от мегамладенца ударила в зверя-землю и прогрохотали невыносимые раскаты грома. – Крастейлер – это Открытое скопление, в нем не меньше полумиллиона звезд!
Сма замерла.
Голограмма приняла тот же вид, что до катаклизма. Снова послышалась музыка, только теперь более тихая, очень успокаивающая. Вокруг стояли ошарашенные члены экипажа; многие озадаченно пожимали плечами.
Рыба и Скаффен-Амтискав обменялись взглядами. Корабельный автономник в руке Сма вдруг превратился в голограмму рыбьего скелета. Маленький «Ксенофоб» – Скаффен-Амтискав – задымился, начав кувыркаться и распадаться на части. Тот и другой обрели свой прежний облик. Сма медленно повернулась и посмотрела на них обоих.
– Открытое… скопление?… – повторила она и сняла желто-коричневую голову маскарадного костюма.
Рот ее искривился в улыбке. Скаффен-Амтискав за долгие годы научился воспринимать такую улыбку не иначе как с трепетом.
«О, черт».
«Кажется, перед нами рассерженная женщина, Скаффен-Амтискав».
«И не говорите. Есть предложения?»
«Никаких. Берите все это дело в свое поле, а я уношу мою рыбью задницу подальше».
«Корабль! Вы не можете так со мной поступить!»
«Могу и поступаю. Это ваш прототип. Поговорим позже. Пока».
Сма почувствовала, как рыба обмякла в ее руке, и выронила водного обитателя на залитый водой пол.
Скаффен-Амтискав, теперь уже в своем обличье, парил перед ней, излучая бесцветную ауру и чуть наклонившись вперед.
– Сма, – тихо сказал он. – Мне очень жаль. Я не лгал, но я обманывал.
– В мою каюту, – спокойно проговорила Сма после небольшой паузы. – Извините нас, – сказала она Дисгарву и Хрин и
Сма, одетая лишь в шорты, парила над кроватью в позе лотоса. Костюм Ксени валялся на полу. Она секретировала спокойствие и выглядела скорее грустной, чем разъяренной. Скаффен-Амтискав, ожидавший взбучки, при виде такого сдержанного разочарования чувствовал себя ужасно.
– Я думал, что если скажу вам, то вы не полетите.
– Автономник, это моя работа.
– Я знаю. Но вы так не хотели улетать…
– По прошествии трех лет, без всякого предупреждения – а вы чего хотели? Но вспомните: разве я долго сопротивлялась? Даже зная про дублершу. Бросьте, автономник. Вы мне все объяснили, и я согласилась. Не стоило скрывать, что Закалве от нас ускользнул.
– Извините, – тихим голосом сказал автономник. – Я понимаю, что повел себя неправильно, но мне и правда очень жаль. Пожалуйста, скажите, что сможете простить меня… когда-нибудь.
– Только не пережимайте с раскаянием. Просто в будущем говорите все напрямую.
– Хорошо.
Сма на мгновение опустила голову, потом снова подняла ее.
– Можете начать прямо сейчас. Расскажите, как ушел Закалве. Остались ли следы, по которым его можно найти?
– Ножевая ракета.
– Ножевая ракета? – Сма удивленно посмотрела на него и потерла подбородок.
– Да, и довольно современная, – добавил автономник. – Наностволы, моноволоконная оболочка, эффектор. Интеллектуальный уровень ноль семь.
– И Закалве ушел от такого зверя?
Сма только что не смеялась.
– Не только ушел, но и прибил его.
– Черт возьми, – выдохнула Сма. – Я и не думала, что Закалве так умен. Он действительно так умен или ему просто повезло? Что случилось? Как он это сделал?
– Это страшная тайна, – сказал автономник. – Пожалуйста, никому не говорите.
– Слово чести, – с иронией заверила его Сма, приложив ладонь к груди.
– Так вот, – сказал автономник, издавая что-то вроде вздоха. – Он работал над этим целый год там, куда мы его высадили по выполнении последнего задания. Тамошние гуманоиды делят планету с крупными морскими млекопитающими почти равного интеллекта. Довольно плодотворный симбиоз, обширные культурные контакты. На средства, полученные за выполнение задания, Закалве купил компанию, производившую медицинские и сигнальные лазеры. Его уловка заключалась в использовании строящейся больницы: гуманоиды возводили ее на берегу океана, чтобы лечить морских млекопитающих. Там испытывалось разное медицинское оборудование, и в том числе – очень большой ЯМР-томограф.
– Что-что?
– Ядерный магнитный резонанс. Четвертый из наиболее примитивных способов исследования внутренних органов обыкновенного водного обитателя.
– Продолжайте.
– При этом используются очень сильные магнитные поля. Закалве, видимо, испытывал лазер – в праздничный день, когда в больнице никого не было. Он каким-то образом уговорил ножевую ракету проникнуть в сканер, а потом включил питание.
– Я думала, что ножевые ракеты не боятся магнитного воздействия.
– Да. Но в них достаточно металла, чтобы вызвать электрические помехи, если ракета попытается двигаться слишком быстро.