Последнее танго в Бруклине

Дуглас Кирк

– А не поздно?

– Нет. – Он слегка подтолкнул ее локтем. – Надень свое самое красивое платье. Сегодня у нас будет необыкновенный вечер.

Они неслись по Флэтбуш-авеню, и Бен, не отрываясь от руля, бросил взгляд на светящиеся часы, венчавшие здание банка. Уже одиннадцать с чем-то, надо поторапливаться, не то в ресторане кухня закроется, и без того метрдотель неохотно принял заказ по телефону, предупредив, что надо быть на месте не позже половины двенадцатого.

Он твердо решил, что этот ужасный день должен

закончиться чем-то по-настоящему приятным. Он не мог сказать, отчего это для него так важно, но было такое чувство, что вот сейчас будет задан камертон всему, что предстоит в ближайшие несколько месяцев.

Рывком обогнув угол Уотер-стрит, Бен поставил машину на мощеном дворе «Ривер-кафе», высветив фарами желтую клумбу посередине. До закрытия оставалось еще целых десять минут.

Прямо перед ними воспаряла куда-то в невероятную высь мощная колонна Бруклинского моста, поддерживающие пролет тросы казались огромным пауком на фоне чернильного неба. Бен выключил зажигание, и с минуту они сидели в салоне, просто прислушиваясь к вибрирующему шуму транспорта, проносящегося по мосту чуть дальше.

– Ты готова?

Она кивнула.

Навстречу им шла веселая компания поздних гуляк, шумно и весело обсуждавшая какое-то недавнее происшествие.

По трапу они прошли в кафе, располагавшееся на барже, пришвартованной к набережной. Какие-то солидные мужчины заканчивали в баре послеобеденный коктейль, усталый пианист наигрывал мелодию Коула Портера и пел в микрофон:

Ты со мною срослась, и мне жизнь удалась,потому что всегда ты со мной

Интересно, слушает ли она слова?

Как бы нить ни вилась, но ты со мною срослась…

– Знаешь, хорошо, что мы приехали поздно, не то никогда бы нам столик у окна не достался. – Он усадил ее на изящный плетеный стул. – Место известное, за месяц столик заказывать приходится.

– Да, и правда нам везет. – На Эллен было очень нарядное светло-розовое платье, которое превосходно подчеркивало, какие у нее роскошные темные волосы, жаль только, бледность никак с лица не согнать.

– Тебе тут нравится, Эллен? – Он показал на окно: мимо проплывала огромная нефтеналивная посудина.

Она промолчала. Может, именно в эту минуту она заметила какую-то грязную корягу, покачивавшуюся на волнах прямо перед окошком.

А Бен все говорил, говорил без умолку, всеми силами стараясь развеять ту гнетущую атмосферу, которую создавали неотступно преследовавшие их обоих мысли. Рассказал про подружку Сары, и как эта Бренда записалась в «ААА», чтобы отыскать себе там мужчину, рассказал про возобновление брака Дона и Доуни, который уж наверняка кончится новым скандалом, рассказал, какие присматривает компьютеры для своего зала, который пора переоборудовать.

Принесли заказанное. Изумительное блюдо: картофель в виде хризантем, морковь и томаты

нарезаны розочками.

– Красиво, – оценила Эллен, – так красиво, что страшно есть, губя такую красоту. – И положила вилку.

А Бен с аппетитом накинулся на рыбный салат и семгу по-татарски. Кошмар просто: столько калорий, да еще на кухне постарались, минимум десять лишних приправ в соусе.

Когда дошло до десерта, в ресторане уже никого не оставалось. Часы в тяжелой дубовой оправе сообщали со стены, что без четверти два. Официанты откровенно позевывали.

Бен выбрал шоколадный торт, и это оказалось катастрофой. Лучше бы они в кафе «Ла Фонтана» сходили. И как ему не пришло в голову? Ей там в тот первый вечер до того понравилось… и там ставят оперные арии, может, она бы и развеялась от такой музыки… О Господи, ну вечно он все испортит!

Чего бы он ни сделал, чего бы ни дал, только бы не видеть этой обреченности в ее блестящих карих глазах, когда, забывшись, она просто смотрела в стол и ковыряла вилкой какие-то крошки.

– Привет, Чарли…

– Что? – Она словно вернулась на землю из какого-то путешествия в сокровенные сферы.

– Ты разве не видела «Золотую лихорадку»?

– Картину Чарли Чаплина?

– Ага, вот ты мне и напомнила, как Чарли, бродяга этот, в одиночестве обедает.

Наконец-то тень улыбки промелькнула у нее на лице, только тень.

– Ну понятно, какие еще мысли могут возникнуть, если со мной связался. Ты уж прости, что я все молчу, да и вообще не стоит меня таскать по ресторанам.

– Да что ты, право. Я совсем не про то думал, а про хлебную корку, помнишь, что он с ней выделывал? – Бен сложил вместе их вилочки для десерта, получилась какая-то приплясывающая фигурка. – Ну, вот так: медленно, медленно, быстрее, еще быстрее, опять медленно.

– Надо же, вилка и то танцевать быстрее научилась, чем я, – и она снова улыбнулась, на этот раз и правда радостно.

– Ну уж нет, ты самая лучшая ученица за всю мою жизнь.

– Конечно, конечно, других-то не было.

– Вот именно, ты единственная. – Он взял ее за руку и впервые почувствовал, как отступила тоска.

Она погладила его руку ладонью.

С минуту они так и сидели молча, держась за руки, глядя в глаза друг другу.

И тут ему пришло в голову – ну конечно!

– Послушай, я знаю, чем мы сейчас займемся.

– Чем?

– Поедем будем танцевать танго.

– Дома или ты еще куда-то хочешь ехать?

– Нет, не дома, непременно надо, чтобы место было экзотичное.

– А где это?

– Да уж доверься мне.

Глава XXXI

Стена густого тумана медленно наступала с Атлантического океана, скрывая под собой пляжи и окутывая толстой пеленой бруклинские фонари. Туман навис над самой водой, придавливая ниже и ниже белые барашки волн, ритмично набегавших на прибрежный песок, – почти тот же самый ритм, что доносился из включенного магнитофона в машине Бена, где звучало танго.