Последнее воплощение
Шрифт:
Над морем с криками летали птицы. Найя помахала им рукой. Птицы не обратили внимания на одинокую девичью фигурку на вершине каменной башни.
— Никому я не нужна.
Найя не чувствовала ни удовлетворения, ни радости, ни покоя. Она сделала то, что должна была сделать. И теперь, свершив свою месть, она ощущала лишь опустошенность.
— Баронесса Найя Кайдавар. Баронесса. Найя. Кайдавар.
Девушка несколько раз повторила свой титул и имя. Но и это не принесло покоя ее душе, не добавило смысла в ее жизнь. После уничтожения наемников-южан и разговора с бароном Вайланом Найя знала,
— Может, отправиться в степь, найти Мельгальян? — сама у себя спросила Найя.
Но она знала, что и эта судьба ее не прельщает. Она пресытилась смертью. Пустота в ее душе разрасталась.
— Я никогда не смогу вернуться в мир людей. Я никогда не смогу любить и быть любимой. Я никогда не смогу быть счастливой.
Найя посмотрела под ноги на далекие прибрежные скалы:
— Этот мир мне больше не принадлежит. Пусть зиганьеры воюют с морским народом, а морской народ — с зиганьерами. Пусть простолюдины ненавидят и тех, и других. Пусть правители — насильники и грабители — опасаются простолюдинов. Мне это безразлично. Мне все надоело.
Последнее слово лучше всего отражало состояние Найи. Она не знала покоя и усталости, пока были живы ее враги. Теперь враги умерли, исчез и смысл ее жизни. Исчезли ненависть и жажда мести, поддерживавшие ее существование.
Найя еще раз посмотрела вниз:
— Смерть преследует человека всю жизнь. А я хочу отдохнуть от этой гонки.
Она раскинула руки и шагнула в пустоту — навстречу морю, птицам и острым скалам…
Глава 5. Латэла Томпа начинает новую жизнь.
…Латэла проснулась от энергичной музыки, которую включил таймер-будильник. Она почувствовала, что все ее тело покрыто потом. Конечно! Еще никогда в жизни ей не снился такой длинный, яркий и полный событий сон.
Латэла приказала будильнику:
— Замолчи!
Тот отреагировал на голос хозяйки и послушно выключил музыку.
Латэла свесила ноги с кровати, села, но вставать не спешила. Она еще находилась под впечатлением от ночных сновидений. Ей даже почудилось, что на самом деле никакая она не Латэла, а баронесса Найя Кайдавар. Но потом наваждение рассеялось.
— Удивительно! — вслух подумала Латэла. — Я ведь никогда не слышала ни о морском народе, ни о зиганьерах. Да и о таких местах, как замок Кайдавар или Теплая Долина, раньше понятия не имела. Или все же что-то слышала? Может, какой-нибудь увиденный ранее фильм так повлиял на меня? Надо будет посоветоваться с моим психоаналитиком. Да, обязательно надо посоветоваться. Скажем, завтра.
Латэла встала с кровати и отправилась в душевую кабину. Чтобы избавиться от остатков сна и привести мысли в порядок, она напомнила себе, что никакая она не Найя Кайдавар, а самая настоящая Латэла Томпа — деловая женщина двадцати восьми лет (даже самой себе она не признавалась, что ей уже чуть-чуть за тридцать), что живет она в гигаполисе Птиоле — столице Велпасии, что работает старшим рекламистом в Главном Агентстве Пропаганды, и что как раз сегодня у нее важная встреча, на которую никак нельзя опаздывать.
И все же, когда
— Свяжусь с психоаналитиком сегодня же вечером, — решила Латэла, но на всякий случай добавила: — Если останется время.
Она вышла из душевой кабины и отправилась на кухню. Когда будильник отключился, запрограммированный автомат начал приготовление завтрака. Теперь Латэле оставалось лишь открыть дверцы холодильника и печки, чтобы достать готовые блюда.
Над составлением ее меню работал профессиональный диетолог Маген Флун из Центрального Университета Здорового Питания. Латэла съела кашу из слегка проращенных зерен цимируса, три хлебца, обжаренных на обезжиренном растительном масле, два запеченных яйца курицы-филтаскиса, выпила полстакана свежевыжатого аларского сока и полстакана горячего наклавина.
Позавтракав, Латэла вышла из кухни и отправилась в гардеробную комнату своего дома. На одной из стен висел аппарат видеосвязи — большой экран, похожий на экран голографического телевизора — и устройство стереосъемки
— Соедини меня с моей стилисткой, — произнесла Латэла, становясь в фокус стереокамеры.
Голосовое управление бытовыми приборами было изобретено не так давно, поэтому для правильного распознавания команд приходилось говорить медленно и отчетливо.
На экране замигало трехмерное изображение восклицательного знака. Аппарат набирал номер стилиста Латэлы — Мабды Галанол, дипломированного специалиста из Дома Моды Кутюрье Данликалло. Через несколько секунд Мабда ответила на вызов, перед Латэлой появилось объемное изображение элегантной молодой женщины в роскошном платье.
— Здравствуй, Мабда. Что ты посоветуешь мне одеть на сегодняшнюю встречу?
Стилистка посмотрела куда-то в сторону, наверное, просматривала записи на экране своего компьютера, потом ответила:
— Доброе утро, Латэла. Если не ошибаюсь, у тебя сегодня деловая беседа высокой важности с перспективой для карьеры?
— Совершенно верно.
— Тогда я бы порекомендовала офисный костюм номер сорок шесть. Он находится за дверью номер три слева от тебя.
— Большое спасибо, Мабда, — поблагодарила Латэла. — До завтра!
— До завтра? — удивилась стилистка. — Разве ты не переоденешься перед второй половиной рабочего дня?
— Нет. Сегодняшняя встреча может затянуться на весь день. Вчера я советовалась со своим бизнес-психологом. Он порекомендовал мне не отлучаться с работы. Так в глазах руководства я буду выглядеть более целеустремленной и усердной.
— Ну, что же, офисный костюм номер сорок шесть можно носить весь день без ущерба для имиджа. Но учти, что после этого его нельзя будет одевать тридцать пять дней. Именно столько должно пройти времени, чтобы окружающие забыли о том, во что ты была одета, и не сочли бы, что у тебя скудный гардероб.