Последние бои на Дальнем Востоке
Шрифт:
Какие же изменения в обстановке могли ожидаться? Главное – остановка эвакуации и, значит, обеспечение центра. Далее – изменение отношений японцев к местной власти; передача военного имущества давала в руки запасы оружия и огнестрельных припасов; давала возможность усилить армию. Раз были бы средства – возможно усиление войск, так как людей, готовых пойти в армию, было можно найти. Затем, изменение обстановки в Забайкалье. Был момент, когда там можно было рассчитывать на успех выступления противобольшевистских организаций. Нужны были только средства и оружие. Раз в Забайкалье был бы успех, Чита не смогла бы дать войск для Приморья, а тогда можно рассчитывать на сохранение положения. Кое-какие выступления могли быть на Амуре и в ближайшем тылу Хабаровска. В общем, главное было в зависимости
Лично мне казалось, что, не теряя надежды на изменение обстановки, надо главное внимание направить в сторону подготовки на случай оставления Приморья. Нужно было сговариваться с китайцами. Положение казалось мне безнадежным, не раз я порывался даже отказаться от должности, но все-таки оставался, под влиянием той мысли, что надо оставаться, пока в вашей работе есть нужда.
23 июля открылся, наконец, Земский собор. По своему составу он был подобран так, что на нем меньше всего бывших «бунтовщиков». Обстановка была такова, что имел значение только выбор лиц, которые должны выводить Приморье из тяжелого положения. Но это было забыто, как только заговорили, – видимо, еще не выговорились российские граждане. Заговорили о выдвижении определенного идеологического лозунга для будущей власти и построении власти соответственно с этим.
Говорили, говорили и после долгих разговоров, в конце концов, в один голос заявили, что надо бороться с большевиками, выставив на знамени спасение России только в монархии – в восстановлении династии Романовых на всероссийском Земском соборе. После новых долгих разговоров решили, что и в Приморье власть надо организовать по принципу единоличности. Меркуловы протестовали, но прежние их сторонники отходили. Не помогло и то, что председатель правительства старался все заседания вести сам. Выдвинута для избрания фигура Н.Л. Гондатти14. Меркуловы противятся; генерал Дитерихс заявляет, что он с войсками поддерживает эту кандидатуру. Начинаются вызовы Гондатти; тот упирается, а затем отказывается категорически.
После новых споров, 8 августа, то есть через две недели после открытия собора, почти единогласно избирается генерал Дитерихс, который 9 августа принимает власть и объявляет себя правителем Приамурского земского края и воеводой земской рати (так переименована армия).
Генерал Дитерихс всегда высказывался против претензий различных правительств на значение всероссийской власти и теперь ставил себе задачей только подготовку наиболее благоприятных условий для будущего воссоздания России. При начале Земского собора он отрицательно относился к разглагольствованиям общего характера, добиваясь только такой власти, с которой можно быть спокойными за судьбу остатков армии и Приморья. Но в конце концов и он был вовлечен в постройку идеологических лозунгов, подкупленный единством взглядов. Было забыто, что состав Земского собора вовсе не отвечал идее Земского собора; это был тот же несоциалистический съезд, что и в 1921 году.
После Земского собора, несмотря на тяжелую общую обстановку, мы все же вздохнули свободно, так как прекратилась бесплодная переписка, различные трения и недоразумения, появился один хозяин дела, близко стоявший к интересам войск. В армии особых реформ и переорганизаций по существу не произошло; войска были переименованы в земскую рать, корпуса в группы, части в дружины, уменьшена хозяйственная часть. Назначен ряд ревизий для проверки состава ртов в тыловых учреждениях, сокращен состав штаба, переформировано снабжение. Хозяйство начало налаживаться. Мы начинали мечтать не только об удовлетворении ежедневных нужд, но и об образовании запасов, обеспечении одеждой на осень, о выплате небольшого жалованья.
Одной из первых мер по гражданскому ведомству было сокращение расходов на содержание аппарата. Одно упразднение различных контрразведок, имевших задачей следить за разными группами, давало выгоды. Задачи для армии были совершенно ясными, но, увы, в обстановке просвета не было и после Земского собора.
Японское командование в общем относилось к генералу Дитерихсу очень хорошо, но оно было стеснено политикой центра, и надежды на улучшение не было.
В отношении
Впоследствии начались перемены – был организован совет земской думы, долженствующий разрешить все гражданские дела, но тоже слабо понимавший свои функции. Все это со стороны походило на какую-то забаву в обстановке, которая требовала одного – готовиться прежде всего к борьбе и… подготовляться на случай неудачи. Эта сторона работы вызывала недоумения, но мы были рады, что в армии, в войсках, как будто начал пропадать понемногу прежний антагонизм, началась общая работа. В связи с предстоящими задачами намечены были роли для войсковых групп, а пока происходили работы по подготовке.
26 августа генерал Дитерихс с полевым штабом переехал в Никольск-Уссурийск, чтобы заняться ближе военными делами, так как начиналась эвакуация Спасского района японцами. В Никольск переведена и земская дума, а все остальные учреждения остались во Владивостоке; ежедневная сутолока уменьшилась. Только «общественные деятели» появлялись иногда, организуя «Национальный Съезд» в Никольске на половину сентября. После Земского собора нужды в этом съезде не было, но генерал Дитерихс разрешил его и дал средства, надеясь использовать его для создания настроения в обывательской среде и для известной моральной опоры при проведении своих мер защиты, если японская эвакуация будет продолжаться целиком по тому плану, который был объявлен. По плану эвакуации, в начале сентября японцы очищали Спасский район, и красные смотрели на него как на свой, так как еще при стоянке японцев в Спасске спокойно было только в их расположении близ самой станции, а близ поселка часто появлялись партизаны.
Еще до нашего переезда в Никольск, сразу же после Земского собора, войсковые группы были перемещены в соответствии с будущими боевыми задачами. Группа генерала Молчанова, около 3000 человек, сосредоточена в Никольске с тем, чтобы принять Спасский район и действовать на север. Группа генерала Смолина, около 2000 человек, перемещена в Гродековский район для очистки от партизан Приханкайского района и тыла в районе Полтавки. Казачьи группы генерала Бородина15, около 1000 человек, против Анучина, а генерала Глебова, около 1500 человек, против Сучана. Флот регулярно осматривал побережье. Пограничная стража и Железнодорожная бригада несли службу по охране железной дороги; последняя готовила бронепоезда. Во Владивостоке оставался резерв милиции из двух дружин около 700 человек.
Красные к этому времени в общем были против нас в следующих группах: 1) Хабаровская группа регулярных войск в районе ст. Уссури-Иман. Хабаровск, по нашим сведениям, имел до 20 000 ртов, но мог выставить не более 6000 штыков и 1500 сабель, причем состояние частей было скверное. Эта группа следила за тем, что делают японцы, и готовилась сразу же занять Спасск, как только он будет оставлен японцами. 2) Анучинская группа. В этой группе было два батальона хабаровских войск при 2–4 пушках, и на нее базировались различные партизанские отряды; она в период наших перебросок войск несколько раз подрывала железную дорогу и поддерживала связь с Сучанской группой. Численность примерно до 1000 человек. 3) Сучанская группа из одного пришлого батальона и партизан – всего 600–800 человек. Группа готовилась сразу же занять Сучанскую ветку после ухода японцев и угрожает нам выходом через Щкотово на Угольную. 4) Группы партизан в районе озера Ханка и в Полтавском районе. Эти группы все время портили железную дорогу от Спасска до Пограничной. 5) Мелкие группы красных по побережью моря до Ольги. Эти группы никакого серьезного боевого значения не имели; они только мешали гражданским властям.