Последние часы. Книга III. Терновая цепь
Шрифт:
– Значит, кто бы это ни был… тот, кто ищет меч, теперь знает, что Кортана у тебя?
– Они определенно подозревают, что он здесь, – ответил Алистер. – Я надеюсь, что перебил всех демонов прежде, чем они смогли доложить хозяевам. Во всяком случае, на могущественных Принцев Ада я в нашем сарае пока не натыкался. Но долго я так жить не смогу.
Томас переступил с ноги на ногу.
– Скажи, ты… э-э… позвал меня сюда, чтобы попросить о помощи? – спросил он. – Ты не волнуйся, я с радостью тебе помогу. Мы можем приставить
– Нет, – перебил его Алистер.
– Я ведь хочу помочь, – оправдывался Томас.
– Я пригласил тебя не за этим. Просто получилось так, что ты пришел сразу после… – Алистер сделал жест, очевидно, означавший демонов, скрывающихся в конюшнях, и сунул Кортану в ножны, висевшие на поясе. – Я пригласил тебя для того, чтобы узнать, почему ты прислал мне записку, в которой назвал меня безмозглым.
– Ничего подобного я тебе не присылал, – возмутился Томас и в следующий миг похолодел, вспомнив письмо, которое нацарапал на клочке бумаги в лаборатории Генри. «Дорогой Алистер, почему ты такой безмозглый, неужели ты нарочно стараешься разозлить меня своим поведением? Почему я все время думаю о тебе?»
О нет. Но как?..
Алистер вытащил из кармана обгоревшую бумажку и протянул Томасу. Большая часть письма была испорчена, можно было разобрать лишь несколько фраз:
Дорогой Алистер, почему ты такой безмозглый
…….я чищу зубы……………………………
…..никто не должен об этом знать…………
……………………………..………………………………………….Томас.
– Не могу понять, почему ты так стесняешься привычки чистить зубы, – хмыкнул Алистер, – но, разумеется, ты можешь на меня положиться. Твоя тайна умрет вместе со мной.
Томаса одолевали одновременно два чувства: ужасный стыд после такого унижения и странное возбуждение. Это был единственный раз на его памяти, когда нелепый эксперимент Кристофера дал положительный результат, но с другой стороны – ведь получилось же, хотя и не так, как они планировали! Ему не терпелось побежать и рассказать обо всем Киту.
– Алистер, – пробормотал он. – Это письмо – просто ерунда, не имеет значения. Кристофер попросил меня быстро написать что-нибудь на бумажке, это нужно для проекта, над которым он сейчас работает.
На лице Алистера отразилось сомнение.
– Как скажешь.
– Послушай, – продолжал Томас, – я понимаю, что ты позвал меня не за этим, но я все равно хочу помочь. Мне… – Мне невыносимо думать о том, что ты постоянно подвергаешься опасности. – Мне кажется, что жить, ежечасно ожидая нападения демонов, не очень комфортно, и я сомневаюсь в том, что Корделия оставила бы тебе меч, если бы думала, что такое произойдет.
– Верно, – согласился Алистер.
–
– Я понимаю, что это разумное решение, – сказал Алистер. – Но, несмотря на атаки демонов, я чувствую себя спокойнее, когда Кортана у меня под рукой. Если я спрячу меч, лучше не станет: я буду постоянно волноваться о том, что демоны найдут ее, и что я тогда скажу Корделии? И еще: а вдруг демон, которому так нужен этот меч, воспользуется им для того, чтобы уничтожить Вселенную или чего-нибудь в таком духе? Представляешь, как это будет унизительно для меня? Едва ли существует место, где меч находился бы в полной безопасности.
– Хм. А что, если я знаю тайник, который является достаточно надежным?
Алистер приподнял черные, красиво изогнутые брови.
– Лайтвуд, ты, как всегда, полон сюрпризов. Расскажи, что у тебя на уме.
И Томас рассказал.
Корделия вышла из спальни в полосатом платье для прогулок и обнаружила Мэтью за столом, накрытым к завтраку. Он намазывал маслом круассан.
День был погожий, и лучи солнца, желтые, как сердцевина ромашки, лились в высокие арочные окна; блестящие волосы Мэтью походили на шлем из чистого золота.
– Я не хотел тебя будить, – улыбнулся он, – все-таки вчера мы улеглись довольно поздно. – Он откинулся на спинку стула. – Будешь завтракать?
Она ошеломленно рассматривала изобилие на столе. Здесь были круассаны, сливочное масло, мармелад, фруктовые джемы и желе, овсянка, бекон, жареный картофель, сдобные булочки, копченая рыба, яичница и чай.
– Мы собираемся накормить армию? – спросила она, устраиваясь напротив него.
Мэтью едва заметно пожал плечами.
– Я не знал, что ты предпочитаешь есть на завтрак, поэтому заказал все, что предлагали в ресторане.
Корделия испытала странное чувство – нежность, благодарность. Она заметила, что Мэтью нервничает, хотя он неплохо это скрывал. Вчера вечером она была не в себе. Корделия помнила, как Мэтью обнимал ее, когда они стояли под уличным фонарем на бульваре Клиши, а мимо грохотали фиакры, словно товарные поезда. Тогда девушка сказала ему, что он слишком добр к ней, и это была правда.
Пока Корделия наливала себе чай, Мэтью сказал:
– Я подумал, что сегодня можно посетить музей Гревен, не хочешь? Осмотрим восковые скульптуры, а еще там есть зеркальный зал, который похож на внутренность гигантского калейдоскопа…
– Мэтью, – перебила она. – Сегодня вечером я хотела бы вернуться в Cabaret de l’Enfer.
– Мне кажется, что ты не очень…
– Не очень приятно провела там время? – усмехнулась она, играя чайной ложечкой. – Наверное, ты прав, но, если… а вдруг это действительно был мой отец? Я хочу это проверить. Я собираюсь задать мадам Доротее вопрос, ответ на который известен только ему.