Последние дни Атлантиды
Шрифт:
Приходить в себя она стала, когда супруг покинул ее и отбыл в свои архонтские владения.
Гродж, чувствующий себя вполне счастливым, как и всякий человек, должно быть, чувствовал бы себя на его месте, добившись поставленной цели, решил, что уже довольно с него этого пресного царского дворца с его мнимой добродетелью и порядочностью. Он жаждал вновь оказаться в своем архонтском дворце, где так нетерпеливо ждали его прекрасные наложницы, с которыми он весело проводил свое время. Нет, его не прельщала участь всегда и всюду быть при своей печальной и молчаливой жене, за время, проведенное вместе, прескучевшей ему чрезмерно. В конце концов, он выполнил весьма непростую задачу, добился дочери самого царя, вошел к нему в полное доверие, ну и хватит уже с
Оставшись одна, Лессира словно проснулась, очнулась от долгого сна. Она вдруг ощутила удивительную легкость во всем теле и необъяснимую свободу. Но, пытаясь припомнить день вчерашний и все, предшествовавшие ему, в ее душе снова возникало ощущение тяжести и тумана.
— Сегодня госпожа вновь выглядит свежей и красивой, — сказала Назира, вошедшая в опочивальню Лессиры с легким завтраком на витом золотом подносе.
— Почему же сегодня? — удивилась Лессира.
— В последнее время госпоже, видимо, нездоровилось, она была бледна и рассеяна.
— Ты права, сегодня я чувствую себя чудесно!
— Это и неудивительно, ведь госпожа теперь замужем, у нее такой красивый супруг!
— Да, Тод красив!
Наступила молчание. Назира с изумлением смотрела на свою госпожу. Если бы перед ней вдруг ожили бы чудовища из старинных легенд, она и то не была бы столь поражена. Но уже при последующих словах Лессиры изумление в глазах Назиры сменилось ужасом, ведь она решила, что ее госпожа не в своем уме.
— Тод? Я сказала Тод? Но ведь на свадьбе был не Тод? А где же Тод? Где он, Назира? Как он смел бросить меня?
— … Госпоже… я вижу нездоровится… надо выйти на свежий воздух…
— Что ты мне голову морочишь? Ты можешь толком ответить мне?
Неожиданно новая догадка пронзила мозг Назиры:
— А-а-а, я знаю, что произошло с моей госпожой! — Назира вдруг бросилась к ногам царской дочери и, испуганно озираясь, перешла на шепот: — Госпожу околдовали. Околдовали! Так вот почему никто не может понять, как же госпожа согласилась выйти замуж за этого злого Гроджа!
— Гроджа? Я вышла за него замуж?! — Лессира ошеломленно смотрела на свою верную служанку и не могла понять, как же она могла такое сотворить, и главное, когда все это с ней произошло. — Назира, я ничего, почти ничего не помню! Перед глазами лишь отрывочные воспоминания, лица, все, как в тумане. Боги, что со мной?!
Лессира стремительно выбежала из опочивальни. Она бежала, беспрестанно озираясь, словно боялась, что кто-то, невидимый и опасный, вдруг настигнет ее. И только оказавшись в другом крыле огромного царского дворца, остановилась, перевела дух. Она подошла к распахнутому окну, пред ее глазами предстала, как на ладони, вся Аталла, а за нею раскинулся бескрайний морской простор, море было повсюду, насколько хватало взгляда.
Лессира, немного успокоившись, с наслаждением вдыхала свежий воздух Атлантики и пыталась собрать в единое собственные отрывочные мысли, разделенные полными или частичными провалами в памяти. Если бы ее попросили рассказать обо всех днях, прошедших в последнее время, она бы не смогла. Она почти ничего не помнила, словно кто-то накинул тончайший покров тумана на ее сознание. Но не все события ее жизни покрыл туман, а лишь те, что произошли в последнее время, в основном, они были связаны с Тодом. Лессира вдруг обнаружила, что не помнит ни его образа, ни его голоса, ничего, что было связано с ним, лишь одно его имя вдруг всплыло в памяти. Оно одно пробуждало ее память. Она, как за спасательную нить, ухватилась за него, неосознанно понимая, что его имя поможет ей вспомнить все.
И постепенно прошлое стало проясняться. Она вспомнила лицо Тода, его улыбку, голос, и все это вновь воссозданное ее памятью, всколыхнуло
Ярость душила ее. Как посмел этот ничтожный плебей, треклятый архонт Гродж, так с ней поступить! Как посмел он подчинить ее себе! Ей хотелось уничтожить его, стереть с лица земли. Нет, ей необходимо поговорить с отцом, рассказать ему все. Пусть он даст приказ и сошлет безвозвратно в дальние страны Гроджа. Она должна отомстить обидчику, нет, даже не обидчику, заклятому врагу!
Приняв решение, она со спокойствием и твердостью в душе отправилась к отцу. Но, приближаясь к дверям царских покоев, она вдруг снова почувствовала себя нехорошо, закружилась голова и в сознание ее снова стал просачиваться туман. Лессира пыталась сопротивляться ему, но вскоре из ее памяти опять стали исчезать четкие образы и картины, она погружалась в состояние странного расслабления. Ей вдруг расхотелось идти к отцу. Нет, к нему она зайдет позже, а пока ей надо прилечь, немного отдохнуть, уснуть.
Нетвердой походкой она отправилась в свои покои, туда ее неудержимо влекла какая-то сила. Ей вдруг страстно захотелось там оказаться, ей следовало быть там и как можно быстрее. Она чувствовала, что там ее ожидает что-то приятное, неожиданное, завораживающее.
Дверь в свою опочивальню она распахнула резко и нетерпеливо. Сердце ее радостно забилось, словно пойманная ловцом птица. В глубине комнаты, у окна, она различила очертания мужской фигуры. В мужчине она узнала своего супруга, которого так долго ждала. "Но почему долго? — вдруг подумалось ей, ведь они расстались вчера. Вчера!? Разве же это недолго, нет, долго, очень долго, почти целую вечность она не видела его! Но, наконец, он здесь, сейчас она утонет в его могучих объятиях! О, скорее бы! Ей не дождаться его нетерпеливых и страстных прикосновений!
Гродж неторопливо повернулся к Лессире. Он улыбался ей, но глаза его оставались холодными. До сего момента он пребывал в большой досаде от того, что его отдых был нарушен так скоро. Не успел он и одного вечера провести в кругу своих наложниц, не успел он даже слегка отстраниться от царя и его дочери, как почувствовал, что Лессирой уже не владеют его чары. Скрипя зубами, он вынужден был вновь собраться в дорогу. На этот раз он решил использовать кое-что посильнее. Теперь она будет все время маяться от любовной тоски по нему, ей уже никогда не стать собой, только одна мысль будет владеть ею без остатка, мысль о его объятиях и его страстной любви. Только это отныне будет занимать все ее думы.
— Ты, я вижу, скучала по мне, — насмешливо сказал Гродж, приближаясь к Лессире. — Ну-ну, успокойся. Я снова здесь. Иди ко мне!
Глава 20
Царь Хронос проводил свои дни в тоске и печали. Так и не сбылись его надежды на счастье и покой ни в семье, ни в самом государстве.
После появления во дворце Гроджа царь не узнавал свою дочь, и чем больше проходило времени, тем все явственнее для него были перемены в ней. Его сердце болело от того, что Лессира из гордой и независимой красавицы, истинной дочери царя, превратилась почти в рабыню, полностью зависимую от своего господина. Она повсюду неотступно следовала за Гроджем, а когда он уезжал в свой дворец и не брал ее с собою, а он никогда не брал ее туда, то она дни напролет, не выходя никуда, проводила в своей опочивальне, когда же Хронос входил туда, чтобы поговорить с нею, он видел ее заплаканной, с покрасневшими, опухшими от слез глазами.