Последние джедаи. Эпизод VIII

Фрай Джейсон

Лея пришла в ужас, когда узнала, что Сопротивле­ние обвиняют в насаждении культа личности. Именно такую формулировку избрали ее недруги в Новой Республике, когда пытались отстранить ее от дел. Разжигательница войны, пережиток прошлого... Почти во всем они ошибались, но зерно истины в критике все-таки было: Лее с соратниками так и не хватило времени и сил вдохнуть в Сопротивление самостоятельность.

«Что ж, сейчас уже не до того. Да и никого из тех недругов не осталось в живых».

— Я получила много соболезнований и благодарна вам за доброту, — сказала

Лея. — Но теперь я прошу вас снова вспомнить о нашей общей цели.

Присутствующие закивали. Вот и хорошо, давно пора закругляться. Чем скорее она всех отпустит, тем скорее сбежит от бесконечных расспросов и требований, побудет наедине со своим горем — хотя бы недолго.

— Перед нами много трудностей, — напомнила Лея. — Новая Республика обезглавлена, а Первый Орден идет в наступление. Но я не хочу и не буду подсчитывать наши шансы. Потому что выход один: действовать, невзирая ни на что.

Она помолчала немного, чтобы слушатели успели переварить ее слова.

— Мы вновь должны дать бой, — продолжила она. — Потому что верим в свободу и справедливость,­ как верил в них Хан. Потому что не потерпим, чтобы в Галактике правила жестокость. Мы будем сражаться за свои идеалы, друг за друга, за священные узы братства, выкованные в боях. А главное — за всех тех жителей Галактики, которые не имеют сил за себя постоять. За тех, кому нужен защитник. В страхе и скорби они взывают к нам. И наш долг — ответить на зов.

Лея обвела взглядом собравшихся офицеров, а потом повернулась к камере — ко всем, кто следил за трансляцией.

— Горе не обошло стороной никого из нас, — сказа­ла она. — Мы не забудем тех, кого потеряли, и в долж­ный час почтим их как подобает. Но горевать будем после боя. А сейчас — за дело.

Глава 2

На промозглой планете во Внешнем Кольце две сест­ры свернулись клубочком, забившись в закутке, где поместилась бы только одна.

По верфи Рефну сновали техники Сопротивления.­ Одни катили тележки с черными шарообразными магнозарядами, другие направляли неповоротливых зарядных дроидов к их разъемам, третьи готовили к вылету восемь бомбардировщиков типа «Звездная Крепость».

Из тесной турели «Кобальтового Молота» Пейдж и Роуз Тико видели царившую вокруг суету как на ладони. Но прозрачный шар отсекал все звуки, и бое­вые приготовления превращались в пантомиму. Хотя бы на несколько последних минут сестры могли притвориться, что кругом никого нет.

— Не хочу, чтоб ты летела без меня. — Роуз задрала голову, чтобы посмотреть на Пейдж. — Вдруг забудешь, как работают пушки?

Пейдж рассмеялась и потрепала корпус прицела.

— Ты их только что проверила, — напомнила она. Потом зевнула и потянулась, насколько позволяло тесное пространство. — А я знай жми на гашетки, и врагов как не бывало.

Прикрепленная к круглой турели сдвоенная пушка была заблокирована и даже не дернулась. Зато качнулся каплевидный золотой кулон, обвивающий прицел. Когда он тихо звякнул, ударившись о ствол, Роуз машинально сунула руку

под комбинезон и сжала такой же кулон, который носила на шее. Это была эмблема системы Отомок — их родного дома.

Пейдж поглядела на сестру и толкнула ее плечом, отвлекая от раздумий.

— Тебя еще работа ждет, — заявила Пейдж. — Если твои заглушки спрячут корабли от радаров, нам легче будет улизнуть от Первого Ордена.

Роуз смущенно потупила взгляд:

— Заглушки всего лишь маскируют выхлоп двигателей. Такое кто угодно мог бы смастерить. Да еще и получше меня.

— Опять заладила! Сама знаешь, что это неправда.­

— Ну ладно, ладно. Все равно хочу с тобой.

— Ты и будешь со мной, — улыбнулась Пейдж, протянула руку и легонько постучала по кулону.

Роуз еще крепче стиснула свой:

— Это совсем не то.

— Может быть. Но я ненадолго. Как только эвакуируемся с Ди’Кара, встретимся с тобой на «Рад­дусе».

— Угу, — буркнула Роуз, сжав кулон изо всех сил. В уголках глаз скопились слезы — вот-вот польются по щекам.

— Роуз. — Пейдж стиснула ей руку. — Все со мной будет хорошо.

— Знаю, Пэй-Пэй, — тихо проговорила Роуз. Так она звала сестру еще в детстве. — Ты ведь лучший стрелок во всем Сопротивлении.

Пейдж в ответ просто улыбнулась, и Роуз, закрыв глаза, растворилась в родных и теплых объятиях сест­ры. Вскоре их дыхание вошло в один ритм — плечи мягко вздымались и падали в такт.

Когда они впервые летели на «Кобальтовом Молоте», Роуз сразу же после выхода в гиперпространство выбралась из кресла бортинженера, спустилась с летной палубы по лесенке и втиснулась в турель рядом с Пейдж. Так они и сидели несколько часов, всматриваясь в бесконечный бело-голубой водоворот, и мечтали о временах, когда в Галактике наступит мир: куда они слетают, каких заведут питомцев, какой у них будет домик на планете с теплым солн­цем, ласковым ветром и зелеными полями.

Если поначалу экипажу «Кобальтового Молота» это и показалось странным, скоро они смирились с тем, что сестры Тико связаны узами покрепче иных близнецов. С тех пор как родилась Роуз, сестры редко­ разлучались больше чем на пару дней. Они вместе росли на Малом Хейсе в системе Отомок, вместе бежали с родной планеты, когда ее оккупировали войска Первого Ордена, вместе присоединились к Сопротивлению.

А вот теперь приходится расставаться.

На Рефну не было ангаров, в которых поместилась бы «Нинга». Фрегат ждал на низкой орбите — яркая звездочка на темно-фиолетовом небосклоне, погруженном в вечный сумрак. Вот-вот вылетит следующий транспортник, а потом настанет очередь Роуз. Вскоре после этого, заправившись топливом и загрузившись боеприпасами, взлетят бомбардировщики­ и вместе с «Нингой» прыгнут в гиперпространство. Всю дорогу до Ди’Кара Пейдж проведет в турели — в крохотном прозрачном шарике посреди космической стихии. Роуз страстно желала полететь вместе с сестрой, но было поздно. Она уже согласилась остаться на «Нинге» и показать техникам принцип работы заглушек — вдруг их удастся приспособить и к другим кораблям.