Последние герои империи

Шигин Владимир Виленович

Из воспоминаний офицера Морской дивизии подполковника С. Колдобского: «Февральский переворот не так резко отразился на дивизии, как это было в других частях, за исключением разве только небольших отдельных недоразумений между офицерами и солдатами, вследствие провокационных выходок матросов Дунайской военной флотилии. Большевистский переворот застал дивизию почти боеспособной. В это время 1-й Морской полк стоял в Сулине, где следуя примеру других полков, солдаты отказались занимать позиции и были сменены румынами. Полк на транспортах прибыл в Измаил, где он стоял и ранее, занимая все лето позиции у Тульчи. 2-й, 3-й и 4-й Морские полки оставили свои позиции сейчас же, как только стало известно, что власть перешла в руки советов, и тоже прибыли в г. Измаил, откуда в скором времени стали разъезжаться на транспортах и подводах, захватив с собою знаменные Андреевские флаги, а полковые деньги и все имущество поделили между собою, но куда именно они выезжали — ничего неизвестно,

только доходили до нас жалобы жителей Килии и других прибрежных сел на грабежи солдат морских полков, ехавших на транспортах. Остался в Измаиле лишь 1-й Морской полк, я был начальником хозяйственной части этого полка Командир полка полковник Киркин, с переходом власти в руки советов, выехал в отпуск в Петроград, за ним выехал и помощник его по строевой части подполковник Тарасевич тоже в отпуск в Одессу. Остался в полку лишь я один штаб-офицер и исполнял свои обязанности но хозяйству и в то же время командовал полком. В начале января месяца 1918 года полковым комитетом был выбран на должность командира полка капитан Тимофеев, но вся его деятельность выразилась лишь в том, что он все имеющиеся в полку запасы продуктов, обмундирования, белья, а также и товары полковой лавки поделил между офицерами и солдатами. Хотел поделить и деньги, но я, как начальник хозяйственной части, просил этого не делать и сдал деньги в сберегательную кассу. 1-й Морской полк по возвращении своем в Измаил никакой службы не нес, кроме своих караулов, а в январе месяце 1918 года солдаты отказались нести и караульную службу и тогда в караул к денежному сундуку и к знамени наряжались гг. офицеры этого полка. Числа 10 января 1918года часов в 10 вечера полковой комитет скрылся, взяв с собой и все комитетские деньги, о чем дали мне знать около 11 — 12 ч. ночи. Боясь на следующий день больших беспорядков, я в эту же ночь с поручиком Скориновым, адъютантом подпоручиком Лагуным и с караулом перенесли знамя на частную квартиру, где и находилось под наблюдением подпоручика Лагуна, на чердаке. На следующий день солдаты обратились ко мне с требованием выдать им все деньги и знамя, так как они решили ехать по домам. На эти требования я сказал им, что получат кормовые деньги, а знамя ночью взято комитетом и увезено. Много было шуму и крику, грозили мне даже оружием, но только тем и кончилось. 20 января солдаты должны были ехать по домам, но помешало наступление румынской армии на Измаил. Румынские войска заняли Измаил 21 января 1918 года в 14 часов после недолгой артиллерийской перестрелки с канонерок Дунайской военной флотилии, которая в это время находилась в руках матросов, хотя накануне советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов было решено сдать город без боя, но наши матросы около 10 — 11 час утра открыли с судов артиллерийский огонь по наступающим румынам и румыны отвечали. По занятии города румынами, немедленно был назначен начальник гарнизона и коменданты: русский и румынский, затем было разрешено одеть офицерам погоны и была предоставлена на первый взгляд полная свобода, даже была утверждена русская комендатура при румынском штабе, фактически не пользующаяся никакой властью. В этот же день вечером я был приглашен в штаб, где расспросили меня о положении дел и тут же при мне отдали приказ об утверждении меня командиром полка. 25 числа получил приказание уволить людей по домам: 26 числа был отслужен напутственный молебен, затем всем солдатам были выданы кормовые деньги из сумм полка, и 27 числа все солдаты выехали по домам, уехали и некоторые офицеры, из полка осталось в городе до 50 человек офицеров, в том числе и я, остались также и чины хозяйственного управления, которые немедленно приступили к ликвидации дел полка, что и было ими закончено ко 2 февраля…»

В этих условиях князь Трубецкой, понимая, что он бессилен что-либо изменить, принимает нелегкое решение об уходе со службы. Лейбе Троцкому потомок легендарного князя Гедемина служить был не намерен. Не желал он принимать участия и в начинавшейся братоубийственной Гражданской войне.

— Я русский адмирал и не могу убивать русских людей! — ответил он на предложение примкнуть к белому движению.

Перед тем как навсегда покинуть Измаил, Трубецкой вручил морякам-добровольцам своей дивизии, решившим пробиваться на Дон к генералу Корнилову, Андреевский флаг 1-го Морского полка

Забегая вперед, скажем, что офицеры Морской дивизии составили основу офицерского состава будущего знаменитого в Белой армии Дроздовского полка. Среди них командир 2-го Морского полка полковник Жебрак, будущий командир Дроздовского полка Низовцев и многие другие. Офицеры и матросы Отдельной Морской дивизии составили сводный Морской добровольческий полк, который вошел в состав пробивавшегося на Дон отряда полковника Дроздовского.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

После развала Морской дивизии с декабря 1917 года чуть больше месяца Трубецкой командует Николаевским портом. Но вскоре революционная волна докатилась и туда. Приказом ЦК ЧФ от 7 февраля 1918 года князь Трубецкой был объявлен самовольно покинувшим свою

часть. Он и в самом деле самовольно покинул свой кабинет в портовой конторе, над которой уже повесили красный флаг. Да и у кого он должен был спрашивать разрешения? После этого Владимир Владимирович некоторое время находился при Добровольческой армии, хотя никакого участия в боевых действиях принципиально не принимал, занимаясь больше управлением портовых хозяйств.

В 1919 году вместе с семьей (жена и трое детей) Трубецкой уезжает в Югославию, откуда затем перебирается во Францию. На чужбине, в суровых условиях повседневной борьбы за существование, князь не изменил ни своим взглядам, ни убеждениям, сохранив горячий и вспыльчивый характер. Досуг свой посвящал литературному труду, работе над воспоминаниями — о флоте, о Русско-японской и Первой мировой войнах. Состоял членом Парижского военно-морского исторического кружка. Свои статьи публиковал в журнале «Часовой» и газете «Возрождение». В 1930 году осевшие во Франции офицеры-эмигранты избрали ею председателем объединения офицеров Черноморской минной бригады, выразив тем самым свое уважение к боевому прошлому контр-адмирала. Из воспоминаний современника: «В изгнании, в суровых условиях повседневности, в борьбе за существование князь… не переставал всегда горячо говорить о любимой им России и флоте, все мечтая о скором возвращении… Принимал живейшее участие во всех мелочах жизни морской семьи за рубежом».

Скончался Владимир Владимирович Трубецкой в местечке Шато-де-Тэн под Парижем скоропостижно на 63-м году жизни от кровоизлияния в мозг и был похоронен 3 июля 1931 года в фамильном склепе Трубецких на кладбище в городке Мелан.

Согласно воле самого князя, не раз высказываемой им еще при жизни своим близким, похороны его были скромными.

Участник похорон Трубецкого писал: «Гроб, покрытый Андреевским флагом, утопал в цветах и многочисленных венках, среди которых выделялся большой венок из живых белых цветов с андреевскими лентами с надписью на них: "Контр-адмиралу князю В.В. Трубецкому — Председатель В.-М. Союза и офицеры Минной бригады Черного моря". В траурной процессии за гробом следовали вдова и дети покойного, друзья и сослуживцы — почти все находившиеся в Париже чины Российского флота во главе с адмиралами: Русиным, Коломийцевым, Посоховым, Погуляевым, Шрамченко, генералом Фогелем и др. Прочувственное надгробное слово было произнесено протоиереем отцом Георгием Спасским».

Так как Трубецкой являлся кавалером ордена Почетного легиона, его вдова получила письмо официальных французских властей, подписанное генералом По.

Несколько дней спустя морские офицеры организовали вечер памяти князя, а 19 июля, на 20-й день кончины все моряки, жившие в ту пору в Париже, собрались в русской церкви на рю Дарю, на панихиду по покойному.

Так закончил свою жизнь знаменитый шайтан-капитан российского флота, чьи дерзкие набеги на турецкое побережье, отвага и боевое мастерство внушали врагу не только страх, но и почтение.

СМЕРТЬЮ ЗАПЕЧАТЛЕЛ СВОЙ ПОДВИГ…

В многочисленной плеяде героев нашего флота капитан 2-го ранга Петр Черкасов занимает особое место. Подвиг его был высок и жертвенен, но ныне, к сожалению, почти забыт. Начавшаяся вскоре череда революций и братоубийственная Гражданская война привнесли «героев» нового времени. И все же и сегодня, спустя столетие, подвиг, совершенный Петром Ниловичем Черкасовым, не может не вызывать восхищения и преклонения перед его памятью.

СТАНОВЛЕНИЕ

Наш будущий герой родился в Нижнем Новгороде 18 июня 1882 года в семье капитана 1-го ранга Нила Васильевича Черкасова. Нил Васильевич служил на Балтике. Плавал на фрегате «Олег» под началом знаменитого капитана 1-го ранга Бирилева, затем на корвете «Витязь», фрегате «Ослябя», броненосной лодке «Ураган», служил на коммерческих судах. Женой его стала дочь председателя первой Земской управы, губернского предводителя Нижегородского дворянства Ольга Турчанинова, очаровательная и умная девушка. Вскоре после свадьбы Черкасов перебрался в Нижний Новгород, оставаясь во флотском резерве, служил в местном пароходном обществе «Дружина», занимался организацией речной полиции.

Каждые два года супруга дарила мужу по ребенку. После рождения последнего, седьмого по счету, она заболела и умерла. Отныне все заботы по воспитанию детей легли на плечи Нила Васильевича. После смерти супруги он снова восстановился на службе, но служить остался все там же в Нижнем Новгороде. Окончательно Нил Васильевич вышел в отставку лишь в 1899 году с чином генерал-майора флота. Определив всех детей, он снова женился.

Черкасов был не беден и являлся владельцем обширного земельного участка при станции Сейма — Ольгино. По свидетельству старожилов, это название участок получил по имени первой жены землевладельца — Ольги Алексеевны. Отец дал сыновьям прекрасное образование, они много читали, знали по три языка, музицировали, увлекались живописью. Все трое — Анатолий, Петр и Василий, следуя семейной традиции, закончили Морской кадетский корпус и стали флотскими офицерами.