Последние годы Сталина. Эпоха возрождения
Шрифт:
Именно любовь к родине, привязанность к месту своего рождения и жительства составляют существо единства образа мыслей и гордости людей, живущих в определенном государстве.
С точки зрения нравственных принципов любовь к родине предполагает не только уважение к государству и просторам родной земли: ее лесам и полям, горам и рекам. Но это еще и солидарная общность со своими соотечественниками, а также уважение к традициям, славе и опыту предшествующих поколений и их истории.
Конечно, обращая внимание читателя на эти понятные истины, я, безусловно, не открываю Америку. Именно на этих принципах основывается и американский патриотизм. Американцы преданы своей родине и почти фанатично чтят свой гимн, герб и флаг, под которым
Однако мне хотелось бы сделать в своей книге своеобразную рекламу. Во всяком случае, моя информация должна заинтересовать читателя. Я не только сам осознавал смысл патриотизма, но и попытался донести это до соотечественников.
Прочитав в 1999 году в газете, что президент В.В. Путин образовал комиссию по подготовке национального гимна Российской Федерации, в ноябре я направил в Кремль письмо со своим вариантом текста гимна.
Поскольку в то время начались дебаты об образовании союза России и Белоруссии, то я предлагал оставить первую строфу, а также две строки из припева гимна СССР, а далее шло следующее стихотворение:
Векамиупрочена наша держава Свободных и гордых народов страна. Былых поколений бессмертная слава Не меркнет и крепнет во все времена! Пр: Славься, Отечество наше свободное, Дружбы народов надежный оплот! Гордость священнаяи благородная В наших сердцах неизменно живет. Богатством тебяодарила природа: Широкие реки, леса и поля. Живи, процветая на благо народа, Любимая наша родная земля!То есть в тексте был представлен сюжет торжественной песни, прославлявшей Россию как государство. И я даже не удивился, что мои идеи, образы, рифмы и слова легли в основу официально утвержденного текста Государственного гимна Российской Федерации. (Жирным шрифтом выделены рифмованные окончания строк, а курсивом ключевые слова, заимствованные из моего варианта.)
Причем была принята как идея сюжета трех строф — прославление вековой державы, ее природы, народов и любви к стране, так и рифмы, составившие скелет всего текста.
Правда, в новой редакции, помимо прямого использования слов «священная», «любимая», «великая», «братства», «славы», «любви», произошла трансформация их в понятия. Мысль о «былых поколениях» переделана в «данную предками» (то есть «былыми поколениями») «мудрость». Фраза «гордость священная… живет» — превращена в «мы гордимся тобой!». Ключевое слово «веками» — в понятие «союз вековой». Но это не меняет существа.
И для наглядности приведу официально утвержденный текст:
Россия — священная наша держава! Россия — любимая наша страна! Могучая воля, великая слава— Твоедостоянье на все времена. Пр: Славься,Конечно, мой подвижнический жест не был подвигом, но фактическое принятие предложенных идей как минимум означало соавторскую причастность к созданию патриотической песни. Но я удивился, что мне даже не сообщили об использовании моего стихотворения в качестве рабочего варианта.
Более того, авторы текста вообще не были названы официально. Почему? Однако на мое пространное обращение в Государственную Думу с просьбой разъяснить недоразумение Председатель комитета по культуре и туризму Н.Н. Губенко 28.09.01 сухо ответил:
«Что касается сути Вашего обращения («жалобы»), то, по мнению наших специалистов, нельзя говорить о плагиате (или «краже») в отношении Вашего текста. Обращение в средства массовой информации либо в судебные органы — Ваше безусловное право».
Я действительно обратился в газету, и журналист Андрей Ванденко взял интервью у режиссера Н.С. Михалкова, опубликованное в еженедельнике «Сегодня», 2001 г., № 47, под заголовком «Роман с властью».
« Никита Михалков: А что гимн? До сих пор кое-кто не успокоился, что его написал мой отец. Почему же этот кое-кто не предложил другой текст, который был бы лучше? (Курсив мой. — К. Р.).
Андрей Ванденко: Может, и предложил. Кто знает?
Н. Михалков: Я знаю, поскольку входил в отборочную комиссию. Выбрали объективно лучший вариант. Или вы думаете, будто я навязывал текст Сергея Михалкова?… Ну, не взяли бы, и что? Это же не мои слова, верно?
А. Ванденко: И вас не волновало, пройдет ли папино творение?
Н. Михалков: Для меня было важно другое: если утвердят текст Михалкова, то именно его, а не еще восьми соавторов, которые якобы помогали отцу запятые расставлять.
А. Ванденко: А что соавторы? Люди известные?
Н. Михалков: Может быть, тебе и известные, а для меня нет. Я сказал: «Ради бога, возьмите любого из этой компании, но тогда отец фамилию рядом не поставит…»
Конечно, Никита Сергеевич лукавит. Во-первых, не «любого» — он использовал именно мой текст. Не могли же все восемь авторов предложить абсолютно идентичные варианты. Во-вторых, я почти убежден, что мой текст «переработал» именно Никита Михалков, а не его отец.
И в-третьих, в прежнем советском гимне тоже были два автора. Вторым по алфавиту назвали Г. Эль-Регистана, и все было корректно: «Это элементарно, Ватсон!»
Но я не в обиде на моего соавтора. В принципе, я и не рассчитывал, что мои идеи окажутся востребованными в полном объеме, и, посылая свой вариант в Кремль, прежде всего желал, чтобы моих соотечественников вдохновляла патриотизмом не мелодия Глинки, а музыка Александрова — Гимна СССР. Программу-минимум я для своих соотечественников обеспечил, так как мой вариант привлек внимание.