Последние годы Сталина. Эпоха возрождения
Шрифт:
Однако не все руководители Югославии были согласны с партийными леваками. Участник заседания, член политбюро ЦК КПЮ, Генеральный секретарь Народного фронта ФНРЮ и министр финансов С. Жукович не только проинформировал советского посла А.И. Лаврентьева об антисоветской направленности собрания 1 марта. Одновременно он выразил готовность публично выступить с разоблачением истинных позиций соратников по партии.
По поводу резкого отхода Тито и его сторонников от СССР Жукович даже высказал предположение: «Уж не договорились ли между собой Тито и англо-американцы, к чему, может быть, приложил руку Велебит…». Велебит был главой военной Югославской миссии в Лондоне, а впоследствии
Белградское заседание 1 марта повлекло за собой обострение отношений. Встав на позицию конфронтации, правительство Тито прекратило передачу экономической информации советским специалистам, работавшим в Югославии. Под влиянием этой очевидной недоброжелательности 18 марта 1948 года Советский Союз отозвал всех советников и специалистов из страны. Несомненно, что левацкая позиция югославских лидеров была неосмотрительно провокационной.
Однако Сталин не мог допустить, чтобы у агрессивных кругов США и их союзников сложилось мнение, что, сдерживая Югославию, якобы бросающую «вызов» империализму, СССР боится ядерного конфликта. Такое впечатление только усилило бы агрессивность стран Запада. Поэтому в вопросе о возникших разногласиях с Югославией Советское правительство не стало афишировать международную опасность внешней политики своих союзников.
В письме от 27 марта, направленном «товарищу Тито и остальным членам ЦК Компартии Югославии», Сталин и Молотов сделали акцент на внутренней и идейно-теоретической позиции югославского руководства. Указывая на антисоветский характер заявлений участников совещания 1 марта, они отметили: «эти антисоветские заявления обычно прикрываются левацкой фразеологией о том, что «социализм в СССР перестал быть революционным».
Советские лидеры указали и на двурушническую позицию руководителей Югославии, обратив внимание на то, что, говоря публично о солидарности с ВКП(б), келейно они высказывают в ее адрес обвинения.
«Именно поэтому, — отмечалось в письме, — такая критика превращается в клевету, в попытку дискредитировать ВКП(б), в попытку взорвать советскую систему».
Авторы письма без обиняков указали на сходство методов борьбы югославского руководства с методами Троцкого. «Как известно, — отмечалось в письме, — Троцкий был выродком, и впоследствии, после разоблачения, он открыто переселился в лагерь заклятых врагов ВКП(б) и Советского Союза. Мы считаем, что политическая карьера Троцкого поучительна».
Конечно, письмо было резким. Сталин пришел к выводу, что поступки Тито не являлись лишь следствием случайных ошибок. В его действиях прослеживалась осознанная линия поведения. И, называя вещи своими именами, советский Вождь уже не стал щадить самолюбие самоуверенного югослава.
В сложившихся условиях Тито не мог не понимать, что пришла пора сделать выбор между своими амбициями и здравым смыслом, и он его сделал. Правда, на пленуме ЦК КПЮ, состоявшемся 12-13 марта в Загребе, он стал доказывать, что обвинения Сталина и Молотова — следствие «дезинформации и превратной интерпретации» его действий. Большинство членов центрального комитета поддержали Тито.
Против выступили только С. Жуйович и недавно исключенный из политбюро А. Хебранг, который направил пленуму письмо в поддержку Сталина. Тито обвинил Жуйовича и Хебранга в том, что они оклеветали КПЮ в глазах Сталина. Они были сняты с занимаемых постов, а позже арестованы.
Дискуссия в югославском руководстве перешла в стадию непримиримости. Узнав об этих арестах, 9 июня 1948 года Сталин поручил Молотову передать:
«ЦК ВКП(б) стало известно, что югославское правительство объявило Хебранга и Жуйовича изменниками и предателями
Однако югославский лидер уже сжигал за собой мосты. И, хотя Жуйович не был казнен, в отношении Хебранга было объявлено, что он повесился в тюрьме. В августе было сообщено, что якобы при попытке перехода румыно-югославской границы был убит еще один противник Тито — начальник генерального штаба Югославии Арсо Йованович.
В течение 1948 года более 55 тысяч — около 12% — коммунистов Югославии были исключены из партии, а 16 312 арестованы. Конфликт между двумя партиями постепенно привел к разрыву союзнических отношений с Югославией не только со стороны СССР, но и других стран народной демократии.
О том, что разногласия Югославии с СССР были на руку Западу, свидетельствует директива Совета национальной безопасности, утвержденная Трумэном 14 сентября 1949 года. В ней отмечалось: «Задача состоит в том, чтобы облегчить рост еретического коммунизма…»; подобные тенденции «серьезно ослабят советский блок. Такую слабость Соединенные Штаты должны использовать… двинув как острие клина для подрыва авторитета СССР создание группы антимосковских коммунистических государств».
Нет, в вопросах политики Сталин не занимался пустяками. Конфликт с Тито не явился противоречием на пустом месте. Уже в новом столетии, как бы подтверждая предостерегающую дальновидность советского Вождя, за развязывание югославо-албанского узла взялись «дипломаты» Европы и Америки. Они решали проблему чисто демократическими методами. Отбомбив Белград и Косово, они поставили на колени сербов и пустили в странствие по Европе миллионы албанских беженцев.
Глава 8
«Крымский» вопрос
Вы ничего не понимаете ни в Сталине, ни в его времени.
На волнующий евреев вопрос: был ли Сталин антисемитом? — существует вполне определенный ответ. Еще в 1931 году на запрос Еврейского телеграфного агентства из Америки Сталин писал:
«Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма. Антисемитизм выгоден эксплуататорам, как громоотвод, выводящий капитализм из-под удара трудящихся… Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма. В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм как явление, глубоко враждебное советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью».
Именно при Сталине в 1934 году, впервые в мировой истории, на территории СССР в Хабаровском крае была образована Еврейская автономная область. Правда, с ее заселением евреи почему-то не спешили. В 1939 году в еврейской автономной области проживало 17 695 Евреев, что составляло лишь 16% от общего населения области.
Накануне войны, в апреле 1940 года, депутат Верховного Совета СССР Лишнянская обратилась к председателю Совнаркома Молотову: «В последние годы почти приостановилось переселение трудящихся евреевв Еврейскую автономную область. Сейчас в Еврейской автономной области проживает не больше 20 тыс. евреев.