Последние каникулы
Шрифт:
Фермики освоили не одну планету, терраформированную этими таинственными существами и совершенно их не опасаются. Никто не знал, откуда они взялись и куда подевались. А Дашка эту задачку щёлкнула. Правда, "Странник", как выяснилось, к предтечам никакого отношения не имел. Он сработал, как ловушка, едва на нём оказались люди, носящие комплексы индивидуальной защиты, произведённой фермиками. И опять твоя Дашка нашла способ смыться из западни, использовав для этого умение телепортироваться. Причем спасла и всех людей из обоих экипажей.
– Ты мне лучше объясни, зачем она поперлась на поверхность планеты?
– скептически заметила Диана.
– Ей пятнадцать,
– Растерялся ребёнок.
– Растерянная Дашка?
– сделала удивлённое лицо леди.
– По реке плывёт топор.
– В околопланетном пространстве крутились незнакомые корабли, - вмешался Костя.
– Нужно было где-то спрятаться буквально на несколько минут, поэтому мы и ушли в сплошную облачность, чтобы потеряться из виду хотя бы ненадолго.
– Вот!
– с видом победителя воскликнула Рысь.
– Готовый пилот, только нужно чутка подучить. Поступишь в Первую школу в один класс со своей царевной, предков заберёшь. Мы им хоть квартиру выделим, хоть домик построим по вкусу. Если не могут работать - пенсию дадим. Словом, садись в мой коптер и айда в учебку.
Костя изумлённо смотрел на не шутку развоевавшуюся Рысь и пытался сообразить, откуда в ней этот чудовищный напор? Почему она столь настойчиво вербует именно его, начинающего писаку? Ну, может быть и есть в нём какие-то задатки, однако - ничего выдающегося, такого, чтобы не нашлось в других ребятах.
– В чём дело, подруга?
– в свою очередь изумилась Диана.
– Ты с какого дуба рухнула, что так вяжешься к мальцу?
– Малый вооружённый летательный аппарат с пилотом, способным вместе с ним телепортироваться - это же просто чума, - ответила полковница.
– Так я-то как раз телепортироваться и не умею, - возразил парень.
– Мешок Дашку любит. Она его уговорит дать тебе такую возможность.
– Коварные бесхвостые, - на веранду вошел саблезуб.
– Девочкам пора спать. А ты, Костя, посмотри, нет ли в холодильнике рыбки. Дашенька что-то про палтуса говорила. Вроде как ещё вчера переложила из морозилки в общее отделение - должен оттаять.
Направляясь с веранды в сторону кухни, Костя сделал гостьям знак, чтобы не уходили. Не на кивалусе, а обычно по-человечески махнув рукой, словно придерживая на лавке. Вывалить на траву у входа в дом содержимое тазика - дело недолгое.
– Вы, как я понимаю, помните ещё времена трёхдневной войны, - продолжил он расспросы, едва вернулся. Но Диана - уроженка Земли, а вы, Рысь?
– Местная.
– И это хорошо. Значит, росли в разных условиях и сможете рассмотреть вопрос не односторонне. Наших читателей, имею в виду жителей Ставрополья, волнует лишение растущих на Прерии детей нормального детства. Ди! Начните вы. Где вы росли, с кем дружили в детстве?
– Росла я под Питером на небольшой конеферме. Мать у меня была непутёвая вся из себя сплошь богемная дама, к тому же состоятельная. Короче, она вращалась в высших сферах - не до меня ей было, если честно. Мы с ней, скорее дружили - она меня учила всяким штучкам - как себя вести и во что одеваться, потом пропадала надолго, потом пыталась сосватать или пристроить на тёплое местечко. А вот люди, среди которых я жила, научили меня впахивать и всего добиваться своими силами. А друзей как-то особенно и не завелось. Там, на Земле. Куча знакомых, несколько приятельниц, спортзал, салоны красоты, портнихи. Сейчас понимаю, что детские радости испытывала, только играя с соседскими ребятами, когда жила на конеферме. То есть в каникулы. А училась я в закрытой школе с полным пансионом.
Знаешь, Костя, мне своё детство не особенно-то тепло вспоминается. Хотела поскорее вырасти и всем доказать, что я особенная и ужасно талантливая.
– А я росла на окраине Новоплесецка на том конце, где раньше стояла Вторая школа и жила публика попроще. Его в войну снесло под корень, и теперь там вместо старых хибар стоят коттеджи. С дошколятами тогда гулял дядя Ляпа. Учил ухаживать за оружием, следить за обстановкой и избегать встреч с опасными хищниками. Но мы часто сбегали от него в пикниковую зону или к космодрому. Рыбачили в заливе за песчаной косой, выходили в море с рыбаками, обносили сады. Я мечтала летать - сперва бегала к Яге и упрашивала дать мне поуправлять её вертолётом. Потом дядя Ляпа отвёл меня к самодельщикам-дельтапланеристам, что строили свои аппараты на окраине Сити.
Те мне книжек подкинули - а я уже в школе училась, так что читать умела. Лет в одиннадцать в первый раз взлетела на обтянутой тканью этажерке и даже сумела сесть без поломок. Меня крепко выпороли за самовольство и всей улицей скинулись на пилотские курсы. Через четыре года мало кто умел лучше меня летать на всём, что способно подниматься в воздух - я уже и сама неплохо зарабатывала, и в школе не отставала. Однажды, помню, нашу уличную шпану подбросила транспортником до садов, где наспел прерианский дюшес. Ребята так налопались, что их почти сутки несло, а у меня из зарплаты вычли стоимость полной заправки и на месяц отстранили от полётов. Тоска была... дядя Ляпа даже пороть не стал.
Так что, Костя, детство у меня прошло зашибись - есть что приятно вспомнить.
– Счастливая, - вздохнула Диана.
– Не понял, - изумился начинающий журналист.
– Это выходит, что система воспитания детворы тут на Прерии не с Фёдора Матвеева началась? То есть и раньше всё это было примерно в том же ключе.
– Просто Федька ничего не поломал. Только добавлял и приумножал, превращая не им сделанные наработки во всеобщую систему, имеющую наивысший приоритет, - заключила Рысь.
– А ты, дурилка картонная, чем про отсутствие настоящего детства рассуждать, пройдись по набережной, загляни в дом околовсяческих наук и посети аквапарк. Мог бы ещё на Мокрые Зубы слетать, но на это я тебе времени не даю - и без того сутки пролетают как фанера над Парижем. Завтра вечером садись в автобус - утром прибудешь в лагерь отдыха на Янтарном море. Там у нас нынче учебка. Заодно и на голопузое детство полюбуешься - досуг на любой вкус и возраст. Жалко, что ты уже перерос, а то бы поучился годик в любой из лесных школ, что работают по восьмилетней программе колониального образования - сразу вопросы про отсутствие детства из твоей башки бы выветрились.
Глава 13
Проводив гостий, Костя уставился на развалившегося около крыльца сытого тигра и почувствовал себя совершенно беспомощным. Нет, не перед хищником - перед выбором. До этого момента он не принимал самостоятельных решений, влияющих на дальнейшую жизнь. Его приход в редакцию областной "сплетницы" был естественным шагом на пути к карьере журналиста, что обсуждалось в кругу семьи, и было одобрено родителями. А дальше всё шло само, как естественное развития взятого поначалу курса. Даже переброс сюда, на Прерию, произошел без его осознанного желания.