Последние похождения Арсена Люпэна. Часть II: Три убийства Арсена Люпэна
Шрифт:
IV
Как и в других случаях, сразу после возвращения в камеру Люпэн лег и, широко зевая, продолжал размышлять:
«Буду справедливым, мое нынешнее существование весьма удобно для ведения моих дел. Каждый день мне удается чуть-чуть подтолкнуть машину, и остается лишь подождать до следующего дня, чтобы двинуть ее еще дальше. События происходят сами собой. Какой прекрасный отдых для измотанного жизнью человека!»
И подумал, поворачиваясь к стене:
«Штейнвег, если только хочешь
Если не считать времени ужина, Люпэн опять проспал до утра. Только скрежет отпираемого замка и отодвигаемых засовов смог его разбудить.
— Подъем! — скомандовал надзиратель. — Одевайтесь. Дело срочное.
Господин Вебер и его люди встретили его в коридоре и отвели к экипажу.
— На виллу Дюпон, кучер! — сказал Люпэн, усаживаясь. — Да побыстрее!
— Ого! Вы знаете, куда мы едем? — воскликнул заместитель шефа.
— Конечно, знаю. Ведь я вчера назначил там встречу господину Формери, ровно в десять утра. Если Люпэн сказал, дело должно быть сделано. Что и требовалось доказать…
Еще с улицы Перголез строжайшие меры предосторожности, предпринятые полицией, возбудили у арестанта радость. Бригады полицейских заполнили улицы. Доступ к вилле был наглухо перекрыт.
— Осадное положение! — злорадствовал Люпэн. — Вебер, раздашь за мой счет по луидору всем этим беднягам, которых ты потревожил без всякой надобности. Какая мобилизация сил! Еще немного — и ты наденешь на меня наручники!
— Для этого я ждал только твоего пожелания, — отозвался господин Вебер.
— Давай, старина. Надо же нам с тобой сыграть на равных! Подумать только, ведь вас сегодня — всего сотни три!
Закованный в стальные браслеты, Люпэн вышел из пролетки перед парадным входом. Его сразу повели в помещение, где стоял уже господин Формери. Полицейские вышли. Остался только Вебер.
— Прошу прощения, господин следователь, — поклонился Люпэн, — за минуту или две, на которые я запоздал. В другой раз, уверяю вас, такое не повторится…
Господин Формери был бледен, как стена. Его била нервная дрожь. Он едва выговорил:
— Сударь… Госпожа Формери…
Он не смог продолжать, — его горло сдавили спазмы.
— Как здоровье милой госпожи Формери? — с интересом спросил Люпэн. — Я имел честь станцевать с нею вальс минувшей зимой, на балу в мэрии. И это приятное воспоминание…
— Мсье, — перебил его следователь, — мсье, госпожа Формери… Вчера вечером позвонила ее мать, попросив срочно к ней зайти. Госпожа Формери тут же к ней отправилась, к несчастью — в мое отсутствие, так как я как раз в это время изучал ваше дело…
— Изучали мое дело? Хорошая работенка! — заметил Люпэн.
— Так вот, к полуночи, видя, что госпожа Формери не возвращается, начав уже беспокоиться, я поспешил к ее матери; госпожи Формери там не оказалось.
— Ах! — с возмущением произнес Люпэн.
И, немного подумав, добавил:
— Насколько мне помнится, госпожа Формери очень хороша собой?
Следователь, казалось, не понимал. Он подошел ближе и сказал голосом, полным тревоги, несколько театральным тоном:
— Мсье, в это утро меня предупредили письмом, что жена будет мне немедленно возвращена, как только найдут Штейнвега. Вот это письмо. Оно подписано Люпэном. Его послали вы?
Люпэн посмотрел на письмо и серьезным тоном подтвердил:
— Да, его послал я.
— Отсюда следует, что вы хотите добиться от меня, путем принуждения, права повести поиск названного Штейнвега?
— Я этого требую.
— И моя жена сразу после этого будет освобождена?
— Совершенно верно.
— Даже в том случае, если поиск окажется безрезультатным?
— Подобный случай исключен.
— А если я откажусь? — воскликнул Формери в неожиданной вспышке возмущения.
Люпэн тихо сказал:
— Ваш отказ может иметь серьезные последствия… Госпожа Формери — красивая женщина…
— Хорошо. Ищите… Вы — хозяин положения… — скрипнул зубами господин Формери.
И скрестил на груди руки, как мужчина, умеющий, при случае, примириться с суровой необходимостью.
Господин Вебер не произнес при этом ни слова, но в ярости покусывал все время ус, и чувствовалось, какой он должен был испытывать гнев, вынужденный лишний раз подчиниться капризам побежденного, но тем не менее — неизменно побеждавшего их противника.
— Поднимемся наверх, — сказал Люпэн.
Все последовали за ним.
— Откройте дверь в эту комнату!
Дверь отворили.
— Снимите с меня наручники!
Мгновенное колебание. Господа Формери и Вебер обменялись взглядами, советуясь.
— Пусть с меня снимут наручники! — повторил Люпэн.
— Под мою ответственность, — сказал заместитель шефа Сюрте.
И, подав знак восьми полицейским, которые его сопровождали:
— Взвести курки! При первой команде — огонь!
Его люди вынули револьверы.
— Долой оружие! — приказал Люпэн. — Руки — в карманы!
И, видя колебание окружающих, с силой добавил:
— Клянусь честью, что я нахожусь здесь, чтобы спасти жизнь человеку, который, вероятно, уже в агонии, и не попытаюсь совершить побег.
— Честь Люпэна… — пробормотал один из полицейских.
Резкий удар по ноге исторг у него крик боли. Его товарищи подскочили, дрожа от злости.
— Стойте! — закричал господин Вебер, бросаясь между ними и арестантом. — Давай, Люпэн, даю тебе час времени… И если через час…
— Никаких условий, — с непреклонностью сказал Люпэн.