Последние ритуалы
Шрифт:
— О’кей, — улыбнулась она и не стала записывать заказ. — Что-нибудь еще?
— И да и нет, — ответила Тора. — Бьёрн Йонссон сегодня работает? Нам бы с ним поговорить.
— Бьёсси? — удивилась девушка. — Да, он только что пришел. — Она посмотрела на настенные часы. — Его смена начинается прямо сейчас. Хотите, позову?
Тора ее поблагодарила, и девушка ушла за Бьёсси и кофе.
Маттиас лукаво улыбался Торе.
— Твой пуховик великолепен. Я только это имел в виду. Просто он такой… огромный.
— Хм, размер не помешал тебе флиртовать с Беллой. Она тоже
— Не могу. Иначе в машине тебе придется сидеть сзади. И по-другому никак. Вдвоем мы спереди не уместимся.
Они приостановили дискуссию об исландских пуховиках, когда официантка принесла кофе. Вместе с ней пришел молодой человек, симпатичный и немного женственный: темные волосы аккуратно подстрижены и тщательно уложены, щеки чисто выбриты.
— Привет, вы хотели меня видеть? — спросил он певучим голосом.
— Да, если вы Бьёрн, — сказала Тора, беря с подноса одну из чашек.
Молодой человек кивнул, и она объяснила, кто они такие. Тора решила, что лучше говорить на исландском, а не на английском, чтобы бармен чувствовал себя свободнее. Маттиас молчал и невозмутимо прихлебывал кофе.
— Мы хотели бы спросить у вас про вечер убийства и о Халлдоре Кристинссоне.
Бьёсси сосредоточенно кивнул:
— Да, конечно, но… А это по закону?
Тора объяснила, что в их беседе нет ничего противозаконного, и он начал рассказывать.
— Я тогда обслуживал не только его… — Он оглядел полупустой зал. — По выходным здесь полно народу.
— Он вам чем-то запомнился? — уточнила Тора, следя, чтобы не получилось, будто она сомневается в его словах.
— Дори? Еще бы! — воскликнул Бьёсси чуточку самодовольно. — Я их уже узнавал, понимаете? Его и того иностранца, которого убили. Они сюда часто вдвоем приходили, и трудно было их не замечать. Иностранец очень выделялся. Всегда называл меня «медведем», по значению моего имени. Дори иногда приходил и один, мы даже болтали, если он садился у барной стойки.
— А в тот вечер?
— Нет, здесь такое творилось — сумасшедший дом! Я метался от одного клиента к другому. С Дори только поздоровался, потом мы перебросились парой слов. Он был довольно хмурый, так что я не навязывался.
— И в такой суете вы запомнили, во сколько он пришел? — нажимала Тора. — Судя по вашим же словам, у вас для этого не было ни времени, ни повода.
— А, это, — произнес Бьёсси. — Он попросил записывать на его счет, чтобы не платить отдельно за каждый напиток. В этом случае мы всегда отмечаем время первого заказа и время окончательного расчета. — Бьёсси заговорщически улыбнулся Торе. — Он правильно сделал, потому что напился в дым. Его кредитка расплавилась бы, если бы ее столько раз за вечер прогнали через кассовый терминал.
— Понятно, — сказала Тора. — А вы уверены, что он все время сидел тут до двух часов ночи, пока не пришли его друзья? Мог он неожиданно уйти, а вы не заметили?
Бьёсси задумался.
— Вообще-то
Тора зашла в тупик. О чем еще спросить? Бармен хоть и все рассказал, но алиби Халлдора от его объяснения убедительнее не стало. Поблагодарив Бьёсси, она дала ему свою визитную карточку, на тот случай если он вспомнит что-то еще, хотя это маловероятно. Она выпила остывший кофе, между глотками пересказав Маттиасу разговор. Пора было домой. Они расплатились и ушли.
Почти пять, но дороги еще свободны. На улице холод и сильный ветер, штормовая погода, поэтому людей не много, лишь горстка пешеходов спешит, не глядя по сторонам и не останавливаясь у витрин. Решив не заходить в офис, Тора попросила Маттиаса подвезти ее до автостоянки, и уже оттуда собралась поехать домой. Она позвонила Белле предупредить, что появится только завтра утром, и заодно спросить о делах, которые возникли в ее отсутствие.
— Але, — раздалось в телефоне. Ни тебе названия компании, ни сама не представилась…
— Белла, — сказала Тора, сдерживая неудовольствие, — это Тора. Я сегодня не вернусь, но завтра буду к восьми.
— У-гм, — загадочно раздалось в ответ.
— Для меня есть сообщения?
— Откуда я знаю?
— Откуда?! Какой же я оптимист, если наивно полагала, что секретарь должен ненароком принимать телефонные звонки. Хотя, разумеется, я говорю глупости.
На другом конце линии замолчали, и Тора почти слышала, как Белла в обратном порядке отсчитывает секунды.
— Уже пять часов. У меня рабочий день закончился. — Белла повесила трубку.
Тора уставилась на свой мобильник, потом сказала — больше себе, чем Маттиасу:
— Как ты думаешь, у Беллы и Мала похожие характеры?
— Что? — Маттиас подъехал к автостоянке.
— Да так… — Тора сняла пристегной ремень. — Кстати, чем ты занимаешься по вечерам?
— Чем придется, — ответил Маттиас. — Ужинаю, иногда захожу в бары, время от времени изучаю достопримечательности, музеи и все такое.
Торе стало его жалко. Наверное, ему одиноко.
— Завтра пятница, и мои дети все выходные проведут с отцом. Приглашаю тебя на ужин. Как ты на это смотришь?
Маттиас улыбнулся.
— Великолепно, если обещаешь не готовить рыбу. Если я съем еще хоть кусочек, у меня отрастут плавники.
— Нет, я подумала о чем-нибудь более изысканном — например, о готовой пицце, — сказала Тора и вышла из машины. Она надеялась, что Маттиас уедет до того, как она подойдет к своему автомобилю. Если он смеется над ее пуховиком, то когда увидит, на чем она ездит, у него случится сердечный приступ. Увы, ее надежды не оправдались: Маттиас хотел удостовериться, что она сядет в машину. Тора открыла дверцу и услышала, как он ее окликает. Она обернулась. Он высунулся из окошка и громко крикнул: