Последние ворота Тьмы

Эта история - о том невообразимо далеком прошлом, когда Вселенная ещё только обретала свои черты. Это не происходило само по себе: множество сил сражалось в ней за свои виды Реальности, считая их лучшими. Перед вами - один из эпизодов этой забытой борьбы.

"Уббо-Сугха - это тот неиссякаемый источник, откуда проистекает дерзость против Старших Богов; Властители Древности сражаются против Старших Богов; а подталкиваемы они к тому Азатотом, слепым и безумным, и Йог-Сототом, который есть Весь-в-Одном и Один-во-Всем, и у кого нет представления о

пространстве и времени, и кого на Земле представляют как Древнейшего. Эти Властители Древности вечно мечтают о том, что придет время, когда они опять будут править Вселенной... Великий Ктулху восстанет из Р'лайха; Хастур - Тот, Кто Неназываем - вернется со своей звезды; Ньярлатхотеп будет выть вечно в темноте, где он обитает; Шуб-Ниггурат будет плодиться снова и снова, и овладеет всеми; Ллоигор, Зар и Итакуа прошествуют пространствами среди звезд и возвеличат преданный им народ; Ктугха обретет свои владения; Цхатоггуа прибудет из Н'каи... Они ждут у Ворот вечно, но время уже идет к тому, и близок час, когда уснут Старшие Боги в неведении, что есть те, кто знает заклинания, избавляющие Властителей Древности от Старших Богов, кто знает, как свергнуть их, и что Властители Древности уже могут командовать последователями, ожидающими за дверями Извне".

Кларк Эштон Смит, "Книга Эйбона".

Часть I:

Пути Пауломы

Первичный мир

1.

Холодный ветер шумел в темных, плотно сомкнувшихся кронах сосен, проносясь над узкой долиной, замкнутой склонами холмов. Прозрачная, как хрусталь, вода бегущей по её дну реки бурлила, обтекая лежавшие в русле камни. Обгоняя её, к перистому, красновато-белому зареву недавнего заката быстро неслись рыжие, растрепанные облака. Вслед за ними шли двое черноволосых парней, всего лет двадцати на вид, оба одинаково рослые, сильные и гибкие, но на этом их сходство кончалось - первый был золотокож и синеглаз, второй - зеленоглазый, с матово-белым широкоскулым лицом. В нем странно сочетались черты жителей крайнего севера и островов юга.

Одеты парни были одинаково - в черные штаны и кожаные куртки, у смуглого - глубоко-коричневого тона, у белолицего - удивительного зеленовато-синего. Он шел босиком по холодным камням, явственно шмыгал носом и чихал. Наконец, он сбросил на землю наплечную сумку (единственную на двоих), и остановился.

– Мне надо отогреться, Лэйми, - сказал он, сев и съёжившись.
– Иначе я и ста шагов не пройду.

– Хочешь, я дам тебе мою обувку?
– предложил Лэйми Анхиз, когда-то лучший из сновидцев Хониара.

– И тогда кроме меня простынешь ещё и ты, да? Или, быть может, разделим по-братски - одну сандалию мне, одну - тебе? То-то славный будет у нас вид... Разведи-ка лучше костер, друг.

Лэйми рассмеялся, потом нырнул в заросли, собирая там хворост. Он вернулся уже через минуту, неся изрядную охапку валежника. Свалив его между камней, он выжидательно посмотрел на белолицего.

– Мне нечем поджечь, Аннит. Если хочешь погреться, - разводи костер сам.

Аннит Охэйо молча достал из сумки серую шестигранную призму, и, сдвинув пластину-предохранитель, нажал на спуск. Над разметанными ветками с хлопком ослепительной вспышки взметнулись искры, - и в один миг их охватило пламя. Охэйо посмотрел на маленький, не более ногтя, экранчик рядом с кнопкой, и покачал головой.

– Заряда хватит ещё на двадцать таких фокусов. Потом огонь придется добывать трением.

– А запасные батареи?

– Даже если их не использовать, они сядут месяца через два, - Охэйо принялся поправлять разбросанный костер.
– Это, впрочем, неважно, так как с голоду мы умрем гораздо раньше.

Лэйми кивнул. Он тоже был очень голоден - так, что даже кружилась голова. Пока Охэйо, блаженно жмурясь, отогревал у костра свои замерзшие босые ноги, он бродил по лесу в поисках еды. На земле ему не попалось ничего - кроме опавших веток и хвои. На соснах, правда, росли шишки. Расковыряв одну, Лэйми обнаружил в ней маленькие орехи, легко

разгрызаемые и удивительные на вкус, - по крайней мере, с голодухи. Но жалкая пища лишь усилила его муки; то же сказал и Охэйо, покончив с десятком шишек, которые принес ему друг.

– Это хорошая еда, - сказал он, бросив в огонь последнюю.
– Но, чтобы набрать достаточно, надо потратить целый день. Веселая перспектива - жить, чтобы есть, а?

– Не очень, - ответил Лэйми.
– Далеко ещё нам идти?

– Не знаю, - ответил Охэйо, изучая пальцы босых ног. Отражения огня плясали в его длинных глазах.
– И разве это важно? Мы дойдем... или нет. Знания о длине дороги не заменят нам еды.

Лэйми вновь кивнул. Но страдал он не только от голода: ему было очень одиноко. Их родной город, Хониар, окруженный непроницаемым Зеркалом Мира, превратился в логово чудовищных тварей, Мроо; всё, кто в нем жил, покинули его, и они одни остались, - чтобы его уничтожить. Это им удалось, но Снаружи, в возрожденной Империи Джангра, уже правил Хеннат Охэйо, - старший брат принца Аннита Охэйо анта Хилайа, - и тому оставалось либо начать войну за престол... либо уйти вот сюда - во Вторичный мир, в котором когда-то жили их предки, и который почти два века описывали сновидцы Хониара. Сам Лэйми теперь уже не мог сказать, почему, - то ли у них проснулась наследственная память, то ли знания могут распространяться в пустоте самостоятельно, подобно свету... да и какая разница? Они здесь - и этот мир существует.

– Допустим, мы всё же доберемся до города, купим там еду и всё, что нужно, - наконец сказал он.
– А вот что нам делать дальше? И что это за место... на самом деле?

– Там, в самом сердце изначальной, живой тьмы Мроо, мы видели одно и то же, - Охэйо приоткрыл один глаз.
– Или столько, сколько хотели увидеть - я, может быть, больше. Ну, я могу попробовать это всё объяснить, - так, как я это понимаю, конечно. На самом деле всё может быть иначе. Итак, наша Вселенная возникла - или была сотворена - десять миллиардов лет назад. Два миллиарда лет назад в ней появился разум. За это время первые, древнейшие расы успели достичь уровня, который нам даже не представить. Они изменяют Реальность так же легко, как мы рисуем. К несчастью, между ними возникли разногласия о том, какой эта Реальность должна быть. Так началась война, которая едва не погубила нашу родину...

Лэйми кивнул. Именно спасаясь от этой войны, его предки заключили Хониар - один из крупнейших городов Империи Хилайа - в непроницаемое Зеркало Мира. Спустя двести лет они вышли наружу, - чтобы обнаружить, что всё это время враг был с ними, внутри...

– Но, поскольку Вселенная бесконечна, в ней есть даже расы, для которых интереснее не рвать друг другу глотки, а создавать нечто новое. Одна из них создала этот вот мир и нас, нашу расу, - чтобы она жила в нём. Но многим этого показалось мало, - и они пошли к звездам, которые вовсе их не ждали...

Лэйми ещё раз кивнул. Их родина, Джангр, сначала показалась колонистам раем, - они даже отказались от техники, сочтя её избыточной. И слишком поздно поняли, что в недрах планеты, в колоссальных подземных городах, таятся остатки тех, кто был разбит в вселенской битве Реальностей - разбит, но не уничтожен до конца. Один такой город обнаружился даже под Зеркалом Хониара...

– Зачем им это было нужно, я не знаю. Наверное, затем, зачем мы пишем картины и сочиняем стихи, разница здесь не в знаке, а только в степени. Мы украшаем мир красивыми рисунками, а они - новыми мирами и расами. Получилось...
– Охэйо сложил вместе светлые ладони.
– Представь себе два блюда диаметром, скажем... в двести миллионов миль. С зубчатым краем. На одном из них - небо, фальшивое, как в планетарии, а на другом - земля, моря, города и всё прочее. А в центре, между ними, - солнце. Я знаю, конечно, что твердая конструкция таких размеров не может существовать, - её собственный вес расплющит. Но раз уж ОНИ могут изменять Реальность, то для НИХ это, наверное, не проблема.

– А почему же мы тогда видим закат?
– спросил Лэйми.

– Наверно, здесь есть какое-то поле, преломляющее свет - гравитационное или метрическое. А его источник вращается вокруг солнца. Я думаю, что там-то и живут ОНИ. Впрочем, неважно. Если так, то в центре этого мира царит вечный день, в большинстве широт - обычная череда дня и ночи, а на окраинах - вот такая заря, только вечная. Идти к ней бессмысленно, потому что ты будешь идти к центру этой тарелки по спирали, вдоль силовых линий. Заря тут - что-то вроде миража.