Последние всплески
Шрифт:
Найдёте там лишь стёртый карандаш…
Рюкзак мой – жизни пережитой память,
Не самый лёгкий, вам скажу, багаж.
Я с любовью наполнила ванну душистою мятой,
Чтобы милый мой вспомнил заливные луга, где шатались,
Лес высокий и светлый, с зелёною гривой патлатой…
Всё, что так мы любили, и с чем так давно распрощались.
Зеленушки по склону лишь припухлость песков обозначит,
Вдоль
Польский гриб, моховик, а поодаль и зонтик маячит,
Шоколадных молочников, словно грядок обильных, поляны…
Сквозь косые лучи, янтари колоннадные сосен,
Воздух солнцем пронизан с душным запахом ежевики…
Так смешно, что случайная, краткая, рыжая осень,
Расписала нам жизнь, поменяв все событья и лики.
И камню ведомо дней течение.
Но их не в этом предназначение.
Камни – не люди, они без сердца,
Зато на камень легко опереться.
Люди, с опытом, жёсткостью полнятся.
А камни, от времени, мягче становятся,
В русла кристаллами просыпаются…
С ними надежда, подчас просыпается.
Маленький лучик в теле изломанном,
В мире проданном и проштампованном.
Я всю жизнь прожила в одиночестве,
За забором немой глухоты.
О науке мечтала, о творчестве…
Но остались мне только мечты.
Всем, что было делилась искренне,
Ничего не прося взамен,
Ни была ни чванливой, ни выспренней,
Не любила парадов и сцен.
Ни карьер не просила, ни милости,
Лишь лошадкой была тягловой,
Простодушной, смешной в наивности…
Ну, короче, самой собой.
В чём была не права, что не сделала,
Как должна была жизнь прожить –
Не судите – жила как умела я,
И прошу меня извинить.
Круг замкнулся! Всё циклично!
В общем даже безразлично,
Что смешно и так безлично,
Повторяясь, как часы,
Вязнут чувства, отношения,
И конфликты, и решения…
Покачнутся на мгновение,
И застынут вновь весы.
Время всё тишком стирает,
Словно брёвнышко ровняет,
Или камень обрубает,
Подгоняя под формат.
И не всё уж в нашей власти,
И не так играют страсти,
И не в том уж видим счастье,
В чём полсотни лет назад.
Мы оставляем за порогом дней
Родных и близких, всех своих
И улетаем, трудно отпустив,
К изгнанию себя приговорив.
Незримо, боли, сердца рвут струну.
Живём, словно две жизни, в жизнь одну,
И сами на вопрос ответ не зная:
Насколько правы были, улетая?!
Вся наша жизнь – путь от себя к себе.
В ней что-то рушится, и что-то создаётся.
Мы ищем оправдания в судьбе,
Но только сердце болью оборвётся.
Бывает, и наедине с собой,
Как дети, выступаем эпатажно.
Но это не умерит нашу боль,
И, в общем-то, теперь уже не важно.
И были мы виновны? Или нет?
–
Нас даже совесть рассудить не в силах.
Так беззащитно жив цветов букет,
На поистёртых временем могилах.
Не связан я бездумностью привычки,
Ответственности глупой суетой,
Огнём страстей, вкусившей серы, спички,
Нелепой и несбыточной мечтой -
Ни словом, ни поступком, ни делами…
Невидимый при солнечных лучах,
Как тень, в толпе скольжу я промеж вами,
Меня как будто нет, я словно прах,
На кладбище разрушенном веками.
Я так хочу хоть что-то ощутить!
Мы ж изначально не были врагами,
Я помню хорошо, что значит – жить…
Увы, мне никогда не повториться,
И сил нет ни уйти, ни возвратиться.
\Я ж был такой, совсем такой, как вы…\
Но возвращаться некуда… увы…
Я не знаю, что ждёт.
И не знаю, что будет.
Случай жизнь оборвёт?
Время сердце остудит?
Чему быть, тому быть,
Никуда нам не деться.
Но так сладко любить!
И так страшно вглядеться!
Лучше знать? Иль не знать?
Делать вид, что не знаешь?
Хоть найти, хоть терять,
Всё равно потеряешь.
Наши дети поседели.
Внуки выросли давно.
Смотрят сонные метели
В побелевшее окно.
Облупилась, вся в оспинках,
Краски яркая эмаль.
Стулья вытерты на спинках.
И почти разлезлась шаль.
Старый кот не слазит с печки.
Куры лазят под столом.
Все лекарства из аптечки
Выпиты. Скосился дом.
Вот бы новость, хоть какую,
Но прогнили провода…
Что без толку ныть впустую.
Хорошо, что есть вода