Последние выборы сенатора
Шрифт:
– Кто – «они»?
– Те, кто обеспечивали производство нирваны. Распространение, отмывание денег, поставка, извини, сырья. Ты же не думаешь, что всем занималась исключительно верхушка?
Разумеется, Коллингейм не думал. То есть, в принципе, когда-то думал. О ситуации с нирваной. Но это было давно. Потом не до того было.
– А буквально на днях мы с тобой сломали схему продажи оружия во внешние секторы, – напомнила Роул. – Ее, конечно, «починят». Деньги, как вода, везде найдут щель. Но неплановые потери… Сроки… В общем, кое-кто может быть нами недоволен, –
Коллингейм укоризненно взглянул на собеседницу, и китиарка прикрыла лицо ладонью, типа, ей стыдно, хитро поглядывая карим глазом из-под большого пальца.
– Не знаю пока, что там с «голубичкой», меня пока к самому делу не допустили. Там всё серьезно, полная секретность, всё такое. Шаг вправо, шаг влево приравнивается к измене Родины, если ты понимаешь.
Тайни серьезно кивнула. Слишком серьезно. И в глазах мелькнул лукавый огонек. Вот коза!
– В общем, комм у меня забрали, выдали навороченный, явно с прослушкой и маячком.
– Это нормально, – успокоила китиарка.
– Я вполне допускаю, что у вас паранойя – это нормально, – язвительно ответил детектив.
– Алекс, просто представь, о каких суммах идет речь.
– Да, платят там прилично, – согласился детектив, припомнив круглое число в договоре.
– Это только официально. А сколько платят неофициально… Сенатор – это кнопка для голосования. И за каждым кандидатом стоят те, кто жаждет на эту кнопку нажать. Не обманывайся милыми улыбками. Ты на войне.
– Да какие там «милые улыбки», – отмахнулся Алекс. – Гадюки с акульим оскалом. Кстати, в чем разница между менеджером избирательной кампании и руководителем избирательного штаба?
Теперь, после слов Тайни про «войну», слово «избирательный штаб» приобрело совсем другой оттенок.
– Менеджер избирательной кампании – это политтехнолог, который разрабатывает стратегию продвижения кандидата.
– То есть «мозг», – определился для себя Алекс.
– Да. А руководитель штаба – это администратор, который координирует работу всех служб, задействованных в кампании.
– То есть «сердце»?
– Если в том смысле, что заставляет весь организм работать, то да, – кивнула Тай.
– Механическое тут какое-то сердце. Из нержавеющей стали.
Детектив поделился своими впечатлениями о «Барби».
– Зачем же так жестко: «из нержавеющей стали». Лучше сказать «золотое». Тоже мертвый металл, но звучит-то как, – улыбнулась Роул.
– Да уж, – поморщился Коллингейм, предчувствуя завтрашний день в компании «золотого» сердца. У него даже пальцы на ногах поджались, будто в них под ногти иголки воткнули. – А кто из них главнее?
Китиарка пожала плечами:
– По
– Не знаю, я тут ни одной медали не вижу. С какой стороны ни посмотри – одна большая… немедаль, – буркнул он.
Воистину, легких денег не бывает. Но ему нужны любые.
– Еще какая медаль! – возразила с улыбкой Роул. – И за отвагу, и за боевые заслуги, и за трудовую доблесть… Покрутишься там, сам поймешь.
– А ты, в смысле, в этом хорошо разбираешься?
– Есть немного.
Тут Тайни попыталась изобразить из себя скромную девочку. Получилось сексуально. Очень.
– Пробовала себя в роли менеджера кампании в небольших региональных выборах. Так… – Она отмахнулась.
– И как?
– Не понравилось. Хлопотно.
– А результат-то как был?
– Результат был.
Теперь Тайни смотрела на него укоризненно. «Ты что, во мне сомневался?» – спрашивал взгляд. Но всё равно это смотрелось это безумно сексуально.
По-другому и не могло.
В разговоре провисла пауза.
– Алекс, тебе, наверное, нужно к завтрашнему дню готовиться? – вдруг спросила Тайни. – Я в безопасности.
Детектив скептически на нее взглянул.
– Как только включится режим выхода из гипера, я тебе сразу сообщу, – пообещала китиарка. – Честно-честно.
Отключаться не хотелось. Но к завтрашнему действительно было бы неплохо подготовиться. И поесть нормально. Второй раз за день. И уже спать ложиться. Чтобы завтра прилететь вовремя и в хорошей форме. Всё же он «лицо кампании», чтобы ее…
– Тай, давай так: перед тем как ляжешь спать, отпишись. И как только проснешься – тоже. Хорошо? У тебя там еда есть?
– Есть. Хорошо, – согласилась она. – Ты мой ангел-хранитель. И в очередной раз меня спас.
– Это у меня такая дурная привычка, прости, – смущенно ответил детектив.
– Я люблю тебя, Алекс.
Эти слова обрушились на детектива, как бочка ледяной воды. Неожиданно, и дыхание перехватило. На секунду детективу показалось, что Тайни с ним прощается.
– Тай, я… Я обязательно скажу тебе это, – пообещал он. – Лично. При встрече. Я буду очень ее ждать.
Он улыбнулся.
– Ловлю на слове, – улыбнулась в ответ Роул. – До связи, детектив!
И отключилась.
Крохотная квартирка Коллингейма внезапно сжалась и опустела одновременно.
Глава 5
Детектив, оставаясь в прострации, медленно убирал вещи в шкаф. Ткань была отменная. Свободно тянулась и не мялась. Ее можно было хоть комком запихнуть в угол. Но рука не поднималась. И вообще он привык бережно относиться к одежде. Так она дольше носилась. Он бездумно надраил до блеска новые удобные туфли с укрепленным носком и пружинящей подошвой, как на штурмовых ботинках. В голове звучали слова Тайни. Я люблю тебя, Алекс. Конечно, он догадывался. Он надеялся. Но это было… как наждаком по сердцу. Потому что она – там. А он – здесь.