Последние записки красивых девушек
Шрифт:
Сестра Райана машет мне рукой и поднимается на второй этаж.
– Марисса рассказала, что у вас сегодня случилось в школе. – Мама Райана хмурится. – Какой ужас! Какая невосполнимая утрата! А ты была знакома с этой девочкой?
Не хочу, чтобы она подняла шум, как это умеет, если узнает всю правду.
– Я раньше с ней общалась, а в последнее время нет.
– Детка, все равно это такой ужас. Мне очень жаль, – говорит мама Райана, подходит ко мне и обнимает.
Знаю, если она не отпустит меня сейчас, я этого не вынесу,
Неловко отстраняюсь и бормочу:
– Мне нужно в ванную. – Я должна выйти отсюда. Спиной чувствую на себе взгляд Райана.
Как только я оказываюсь в ванной, открываю кран и сползаю на пол, прислонясь спиной к двери. Достаю из кармана телефон и набираю голосовую почту.
Больше ждать не могу. Задерживаю дыхание.
Сначала раздается голос автоответчика:
– Сообщение получено во вторник, 31 декабря, в 15.59.
А потом говорит Делия:
– Привет, Джей, это я, твоя старая подружка. – Голос у нее одновременно знакомый и незнакомый, как будто слышу его впервые в жизни. – Позвони мне, хорошо? – Она делает паузу. – Мне надо тебе кое-что рассказать.
И все. Больше ничего.
Я чувствую, что мне в спину врезается створка двери. Кто-то пытается войти.
– Одну секунду, – отзываюсь я. Голос у меня срывается.
Запихиваю телефон в карман и с трудом встаю на ноги. Плещу в лицо водой и вытираю его безупречно чистым полотенцем.
Я думала, что в ее голосе будет нечто такое, что поможет все объяснить, но он звучал так же, как и всегда. Ничуть не похоже на то, что Делия собралась уйти из жизни.
Но ушла. Это было накануне, и она не могла не знать, что собирается сделать. Звонила, чтобы сказать мне? Звонила, чтобы я ей помешала?
Открываю дверь. В коридоре стоит Марисса с телефоном возле уха, улыбается собеседнику.
– Извини, – говорит она, не поднимая глаз. – Я думала, ты с Райаном. Он у себя в комнате.
Иду в конец коридора. Райан ждет меня на кровати, устроившись поверх голубокого покрывала.
– Прослушала? – спрашивает он.
Я киваю.
– Она сказала, что хочет что-то мне рассказать. Вот и все. Всегда любила держать всех в напряжении. Похоже, я теперь до конца дней в нем зависну. – Пытаюсь выдавить смешок. Делия оценила бы мою шутку. Но вместо смешка получается не то кашель, не то всхлип. Нет, плакать я не стану. Нельзя. – Не понимаю, – шепчу я.
Райан качает головой, стискивает челюсти.
– Это за гранью понимания. – И вид у него такой, будто он сам сейчас заплачет.
– Джуни? – Голос Райана выводит меня из транса. Вечереет. Мы не спим, просто лежим в кровати, прижавшись друг к другу. Солнце село, и в комнате темно.
Он протягивает мне руку, на ладони что-то лежит.
– Это тебе.
Стеклянный шарик. Внутри зимний пейзаж с лыжным склоном. Присмотревшись, вижу, что лыжник на горке – кролик.
– Это Алва, – говорит Райан. – Или Ади. – Он улыбается. – Приехали отдохнуть.
Пытаюсь улыбнуться ему в ответ, но губы не слушаются.
– Спасибо, – выдыхаю я. – Замечательный подарок. Я вспоминаю
Я еще помню девушку, у которой имелся только такой повод для переживаний. Кажется, все это происходило миллион лет назад.
Мы спускаемся вниз. На кухне тепло и светло, пахнет жареным луком. Из колонки над мойкой раздается музыка – веселая ритмичная пьеса, много ударных. За столом сидит Марисса с открытым лэптопом. Мак, старший брат Мариссы и Райана, тоже здесь, стоит у плиты над сковородой.
Маку девятнадцать лет, он выделяется из всей семьи. Все остальные отлично вписываются в этот мир – в свой большой красивый дом, счастливые семейные обеды, широкие улыбки. Даже Райан, хотя порой мне кажется, что он не слишком всему этому рад. Да, гостить в таком мире одно удовольствие, но я всегда ощущаю себя в нем только гостьей. Иногда мне кажется, что и Мак чувствует то же самое. В прошлом году он окончил школу и отправился со своей компанией в Европу. Пару месяцев назад вернулся и вместе с друзьями открывает фирму, что-то связанное с техникой и киноиндустрией, но это вроде как секрет. Он живет в центре Филадельфии, в квартире с друзьями, но иногда приходит сюда пообедать или за своими вещами. У меня такое чувство, будто Мак живет собственной жизнью, куда никого не пускает, и, может, жизнь эта относится к тому миру, где находилась и я до встречи с Райаном.
– Мама в тренажерном зале, а папа сегодня работает допоздна, – говорит Мак. – Ребята, если хотите, налетайте. – Он протягивает нам тарелки с жареными креветками, перцем и луком. Ставит посередине кофейного столика поднос с мексиканскими лепешками, а по бокам сметана и домашний соус из авокадо. Мак отлично готовит, но сейчас сама мысль о еде кажется мне нелепой.
Но еще более нелепой представляется мысль о том, что Делии больше нет. Это вообще полная бессмыслица.
Я сижу с тарелкой на коленях почти без движения.
Делия жадно поглощала жизнь, большими глотками. Она никогда не жила легко – у нее были проблемы с родителями, а может, проблемы находились в ее голове. Но как бы плохо ей ни было, она никогда бы не решила покинуть этот мир, если бы оставался хоть один шанс, что ситуация изменится, а в жизни всегда есть такой шанс. И всегда есть надежда. И та Делия, которую я знала, понимала это.
Так что, черт возьми, случилось?
За ужином говорим мало. Райан ест лук из моей тарелки и делится со мной соусом из своей. Для приличия ковыряю вилкой в креветках. Когда все заканчивают с едой, Райан несет тарелки в посудомоечную машину, а Марисса поднимается к себе. Остаемся мы с Маком. Он подходит к креслу, в котором я сижу, наклоняется и тихо говорит: