Последний артефактор. Академия Заклятий
Шрифт:
— Это было глупо! — бросил он с порога.
Как часто я за последние сутки о собственной глупости слышу!
«Спасибо всем, спасибо!»
Я и сама понимаю, что сглупила, нужно было более тщательно подготовиться.
— Безрассудно! — У лорда Алена в глазах сверкали молнии.
«Ну вот, что-то новенькое, а то все глупо, да дура!» — снова кивнула.
— Вы понимаете, как вы себя подставили? Если бы не Дамиан, академии пришлось бы приложить очень много усилий, чтобы вызволить вас! И вполне возможно, что… это было бы просто невозможно!
«Согласна.
В очередной раз кивнула.
— Что вы молчите и головой мне киваете? — Лорд снес рукой противень у прикроватной тумбочки. Звякнул жалобно чайничек, проливая так и не испитый мною чай. Булочки по комнате разлетелись. Яблоко куда-то под кровать закатилось. На столике осталась одинокая груша, и ту лорд Ален схватил и в гневном порыве о стену шмякнул. По гладкой поверхности шелковых обоев расползлось желтое пятно. Это хорошо, когда ты ректор, можно вот так обои чужие портить. Вот если бы я…
— Леди Тана, вы язык поглотили?
«Нет. Просто я с вами, уважаемый лорд ректор, совершенно согласна и сильно раскаиваюсь. А еще спать хочу и есть, и… мне страшно на вас смотреть».
Я все-таки подняла на него виноватый взгляд.
— Простите меня.
Ну вот, я сказала это. Сказала темному лорду Шеванской академии.
Он сокрушенно выдохнул, вдруг шагнул навстречу мне и прижал к себе. Я растерялась, но не отстранилась. Лорд Ален обнял меня. Слишком крепко. И нужно было оттолкнуть, отойти. А я вместо этого ему в грудь лицом уткнулась и глаза прикрыла. Я слышала его сердце, тяжело бьющееся. И собственное, враз затрепетавшее, тоже слышала. И мне казалось, его стук разносится по всей комнате. Только мне было все равно. Пусть слышат, пусть… Только не отпускайте меня, лорд Ален. Стойте и держите в своих объятиях. Потому что в них хорошо и спокойно, надежно так, как не было на протяжении всего времени моего нахождения в Шеване.
Он наклонился и с особой нежностью, от которой у меня внутри все сжалось и задрожало, проговорил:
— Вы о себе думать не хотите, подумайте о своем народе и об… — запнулся, смолк. За портьерой раздалось легкое шевеление и обалдевшее покашливание.
— О ком? — спросила я тихо, не поднимая головы и не смотря темному лорду в глаза. Про себя ругая всех лишних, находившихся в комнате.
— О ящерице своей, — резко ответил ректор, с вытянувшимся от удивления лицом уставившись на портьеру. И хотя ни шевеления, ни кряхтения больше слышно не было, носки туфель Мари нагло выглядывали из-под шторы. — О вашей химере-недоросле… Что было бы с ними, вы подумали?
«Вот о химере как раз и думала больше всего», — хотелось ответить мне, но я сдержалась. А ректор очень торопливо отстранился. Мне совсем не хотелось терять тепло его рук. Так хорошо было… Как тогда, в танце, на балу в академии. Хорошо и будто под защитным куполом. Было в ректоре нечто притягательное и… О чем я? У меня в будущих супружниках правитель-дракон значится.
Я подняла голову и встретилась взглядом с лордом Аленом. Я, наверное, покраснела. Очень сильно. До корней волос. И стыдно стало.
Он отступил еще на
Откашлялся.
— У нас лордом Дамианом сейчас совещание, — запнулся трижды на последнем слове. — Важное. По поводу… — покраснел. Вот честное слово, ректор стал пунцовым. — …произошедшего с вами в доме Гоше. Всплыли интересные факты… Кхе… — откашлялся, сверля портьеру взглядом. — Вы устали… Отдыхайте. С утра решим, куда вас препроводить и что с вами делать далее.
Ректор очень торопливо покинул комнату.
А я стояла и смотрела на дверь со щемящей душу тоской. С болью осознавая, насколько тяжелой окажется моя супружеская жизнь с Кираном, когда рядом постоянно будет он — темный лорд с удивительными холодными глазами и горячим сердцем, готовым биться в унисон с моим.
Часть 27
Минут десять, не меньше, после его ухода в комнате стояла тишина.
— Что? — не выдержала я и повернулась к вышедшим из-за портьеры Мари и моим зверям.
Знойка развела лапами и потупила взгляд. Девона задумчиво почесала ирокез. Мари язвительно усмехнулась.
— Дела-а-а-а… — протянула с лицом, на котором было глубокое знание происходящего. Меня прямо злость обуяла.
— Даже не думай! И не дай нечистые тебе сейчас хоть какие-то предположения высказывать!
— А чего здесь думать? — Она демонстративно закатила глаза. Прошла к кровати, вальяжно на ней развалилась, закинув ногу на ногу. — И высказываться нечего. И так все понятно.
— Что тебе понятно? — Я сузила глаза и к ней приблизилась. Рывком выдернула одеяло из-под вампирши. Мари бухнулась с кровати на пол, с вызовом посмотрела на меня.
— Дура ты, ведьма!
— Не от умной слышу! — парировала я. Одеяло встряхнула и обратно на кровать водрузила. — И вообще, ты свободна! Слышала, что ректор сказал? Мне отдохнуть нужно. Я бы с удовольствием это сделала без твоего здесь присутствия.
Мари улыбнулась во все белоснежные вампирские зубы. Поднялась неторопливо.
— Если что, я твой выбор одобряю.
Мне в лицо бросилась краска.
— Нет никакого выбора! — выдавила как можно более ровным тоном.
— Ой, да прям! — Она хмыкнула. Руки на груди сложила. — Кир, конечно, и рядом с ректором не стоит. — И снова в улыбке пошлой расплылась. — Ты даже не представляешь, сколько студенток желало бы быть рядом с ним.
— И ты в их числе? — не смогла сдержаться.
— Почему нет? — подмигнула вампирша. — Выгодная партия. Да к тому же очень соблазнительная.
И отчего мне захотелось съездить чем-нибудь по наглой и отчаянно красивой морде Мари?
— А ты никак ревнуешь? — оскалилась та довольно.
— Не думаю, что ректор соблазнится на порядком надкушенное яблоко.
С ее лица сползла улыбка.
— То, что я помогла в доме Гоше, не ставит тебя в список моих друзей, ведьма. Так что осторожнее на поворотах. Долг я тебе отдала. Ничто не мешает мне этим воспользоваться.