Последний бобр
Шрифт:
Найда вдруг насторожилась, потом в несколько прыжков оказалась возле человека, копошившегося под елочкой.
— А, знакомая? — спросил он у собаки, оглянувшись на меня. — Ну смотри, ежели понимаешь.
Он спокойно продолжал орудовать небольшой лопаткой. Это был Степан Левонтьевич, мой дальний сосед, прозванный Счастливчиком, потому что никто так не пользовался дарами леса, как он.
Если Степан Левонтьевич отправлялся в лес, значит, зацвела какая-нибудь лекарственная трава или созрела ягода, поспел орешник, а без грибов он никогда не возвращался. Да и сейчас в корзине у него лежали грибы белые, подосиновики и подберезовики, только
Аккуратно, деревянной лопаточкой Степан Левонтьевич поднимает лесную подстилку, закладывает несколько кусочков нарезанных грибов, прикрывает их и уплотняет руками и ногами.
— Что вы делаете? — любопытствую я.
— Сею, — отвечает он, и на его сухощавом с мелкими оспинками лице появляется сдержанная улыбка.
— Никогда не видели, как подсеивают грибы?
Я признался, что никогда не знал и не думал, что грибы можно сеять, словно петрушку в огороде.
— Года через два приходите собирать, их здесь будет, как в девственном лесу, косой косить можно.
— А давно вы сеете?
— Здесь вот только начал, а так лет десять экспериментирую. А вы, я вижу, ничего не собрали, — глянув в мое лукошко, удивился он, — леса, что ли, не знаете?
— Кое-какие грибные места знаю, — ответил я, — но сегодня приезжих много, видимо, опоздал.
— А где, если не секрет?
— За можжевеловой поляной, в дубовой рощице, возле сторожки, в овраге…
— Ну там везде первым побывал я. Прошу прощения. Это, так сказать, мое экспериментальное поле. Нынче там посуше было, солнышко пригревало, и гриб силу взял. Штук шестьдесят собрал, и вот все они пошли на семена, — и он снова улыбнулся, — выходит, не вас одного я подвел…
— Странно, зачем же вы сеете, если знаете, что ваши грибы собирают другие. Таких, как я, много, да еще приезжие. На нас не напасешься.
— В лесу забор не поставишь, да он и не нужен. Дело в другом, — раздумывая, говорил он. — Наш лес испокон веков был грибным лесом, а нынче всё затоптали, и гриб пропал. Вот и приходится сеять. А вы не расстраивайтесь, — он тронул меня за рукав. — Давайте условимся, завтра пойдем вместе. Я вам кое-что покажу. Уверяю, что без грибов не вернетесь.
Он пожал мою руку, будто веревкой стянул ладонь, — пальцы у него были тонкие и сильные. Потом поднял корзину, еще наполовину заполненную нарезанными грибами, и пошел дальше. Сеять.
ЯШКА-РАЗБОЙНИК
Ну просто непонятно, почему его прозвали Яшкой. Обыкновенный ястреб повадился к школе летать, и как только ребята завидят его, свистят, кепки к небу подкидывают, кричат:
— Воздух! Яшка появился!
И вспомнил я совсем недавний рассказ Степана Федоровича, тракториста из деревни Коробово.
А разговор случился в бане. Банька у нас так себе, за неимением лучшей ходят сюда мужики рабочую соль смыть, водой вдоволь поплескаться, тело обогреть и душу в разговорах отвести. Вот и Степан Федорович сидит на лавке разогретый до красноты, аж пар от него поднимается, и продолжает начатый до меня разговор.
— …Ты говоришь, посмотрим. Конечно, всяк по-своему смотрит: один далеко и широко, а другой в своем закутке ничего не видит. Вот о себе скажу. Привык я в землю глазами упираться и уж лень голову в сторону поворотить. А произошло такое. Жинка моя стала жаловаться — живность пропадает! Каждый раз считает и каждый раз по одному цыпленку не хватает. Было у нас, положим, восемь, а к концу недели,
Степан Федорович умолк, задумался, стряхнул ладонью пот с лица, а потом добавил:
— И все же потом жаль мне его, стервеца, стало. Не знаю почему, но жаль. Птица сейчас редкая…
Теперь возле школы, задрав голову, стою я с ребятами и как завороженный слежу за плавным гордым полетом хищника. Вначале ястреб делает огромный круг, будто школа его вовсе не интересует. Но Вовка, мой сосед, дергает меня за рукав:
— Ты не верь Яшке, он очень хитрый. Сейчас полетит к музею, там немного покружится, а когда все уйдут, он тут как тут. Пойдем на лавке посидим, подождем. Яшка на диких голубей охотиться будет. Хорошо, что я своих в клетке закрыл.
— Почему его Яшкой прозвали? — спрашиваю я.
— А кто его знает, Яшка и все, — отвечает Вовка.
Терпение у Вовки железное. Уже разошлись все мальчишки, и я порывался несколько раз встать, но Вовка удерживал меня, цепко схватив за локоть.
— Честное пионерское, прилетит, — твердил он. — Ну пожалуйста, подожди еще минут десять. Ведь здесь Яшка, крутится вокруг.
Действительно, примерно через час ястреб появился над школьным стадионом, и вот тут начался переполох. Стаи диких голубей со всех сторон спешат под крышу интерната, где они живут.
Хлопанье крыльев, будто взрывы воздушных шариков, оглушает нас. И вот тут ястреб пикирует вниз.
Все происходит в какую-то минуту. Яшка падает на спину птице, а та в панике беспорядочно машет крыльями, пытаясь скинуть с себя хищника. Сильным загнутым клювом ястреб бьет голубя, а острые когти сжимают тело. Птица падает на землю, и тут голубь уже бессилен.
— Я-я! — торжествующе гортанно кричит хищник, тяжело поднимаясь в воздух и унося в своих острых когтях убитую птицу.
Так вот почему этого разбойника прозвали Яшкой!
Как-то приходит ко мне Вовка весь заплаканный, хлюпает носом, сообщает, что Яшка-разбойник унес турмана.
— Я голубей только выпустил, — рассказывает Вовка, — они еще и круга не сделали, а он тут как тут. Я кричал, свистел — ничего не помогло. Яшка все равно сел на турмана. А я за него три рубля отдал на рынке.
Вовка не сдержался и снова заплакал.
— Мамка мне больше таких денег не даст.
— Ладно, не плачь, — как мог, стал успокаивать я Вовку, — что-нибудь придумаем. В жизни не такие беды случаются.