Последний час надежды
Шрифт:
— Не-е-ет! — выкрикнула Ники, попыталась вскочить на ноги. Не смогла. Рухнула набок, сжалась, съёжилась.
Я сглотнул. В ушах ещё звенело, я слышал запах озона, запах грозы. Осторожно обошёл кровать. Видения из сна вновь преследовали по пятам — я не знал, что увижу, и образы шли один страшнее другого. Но увидел её — она лежала в позе эмбриона и всхлипывала.
Я прикоснулся к ней — Ники немедленно сжала мою руку. Потянула — да сильно, я не думал, что у неё будут силы встать.
Я не понял, каким образом у неё в руке вновь возник телефон и
— Это я, — злым голосом позвала Ники. — Комиссар, что с … что с ней?
Судя по тому, что я слышал, комиссар чуть ли не оправдывался.
Ники кивнула, словно собеседник мог это заметить.
— Кто ещё её видел? Узнайте, это важно. Кто ещё был в палате?
Пауза.
— Куда она делась? — крикнула Ники. — Я осталась без свидетелей, — неожиданно спокойно сообщила Ники. — Всё, что мы делали, теперь напрасно. Подумайте над этим, комиссар.
На это раз она не стала бросать телефон. Нажала на «отбой» и медленно положила его на кровать.
И бросилась ко мне. Обхватила, крепко прижала к себе.
— Жан умер, — прошептала она. — Его убили.
— Я знаю, Ники.
— София куда-то делась. Никто не знает, куда.
— Ты можешь…
— Нет.
Она отпустила меня. На лице её я увидел такое же выражение лица, которое она часто видела на моём. Нереальность.
— Я пробовала! — крикнула она. Тут же взяла себя в руки. — Я не смогла. Такого не могло быть. Я не могу. Меня не пускают.
— Кто тебя не пускает?
Молчание. Мысли покинули её лицо, черты его заострились.
— Куда тебя не пускают, Ники?
Молчание. Мне становилось страшно. Я протянул руку, чтобы прикоснуться к её руке, но Ники поймала мою руку.
— София жива, — она посмотрела мне в глаза. — Пока ещё жива. Мы возвращаемся, Брюс. Собирай вещи.
Глава 11. Мстители
Брюс, мотель «Отшельник», 30 июня 2010 года, 4:30
Обратная дорога в Ле-Тесс, под светлеющим куполом неба, оказалась куда приятнее предыдущей. Ники подняла крышу и шла по пустынной автостраде со скоростью двести сорок. Наверное, могла бы идти и быстрее — «Торнадо» оказался достаточно тихой машиной. Закрыть глаза — и покажется, что тихонько едем куда-то, два ползём.
Ники выглядела сосредоточенной и собранной. Я понимал, что видел момент её слабости и растерянности. И она понимала, что я видел. Один раз посмотрела на меня — не снимая очков — едва заметно улыбнулась и вновь кивнула. Я никогда не привыкну, что она слышит мои мысли намного чаще, чем я — её.
— Включи телевизор, — попросила она, когда до городской черты оставалось километров пять. Если бы я не знал, что «Торнадо» — автомобиль, мог бы подумать, что сижу салоне космического корабля. Сенсор, включающий телевизор, я отыскал не сразу, даром что на самом видном месте.
— Канал два, — попросила Ники.
Канал два оказался спокойным. В том смысле, что без происшествий. Я уже готов всякий
Я покосился на Ники. Она не отводила взгляда от дороги. Или не слышит мои мысли, или делает вид, что не слышит.
Она затормозила. Резко. Меня приподняло над сиденьем. Глянул в окно — заправка. К нам уже торопился человек в униформе.
Голос Лакруа я узнал сразу же. И заметил, как окаменело лицо Ники. Снова происходит что-то, что она не могла предвидеть.
— … По счастливой случайности не пострадали не только гости отеля, но и персонал. Слово комиссару Лакруа.
— Никаких комментариев, — лицо Лакруа тоже было каменным, в левой руке он держал зажигалку. Но сигареты в зубах не было. Я припомнил — тогда, у клиники, он тоже вертел в руке зажигалку. — Это дело находится под личным надзором министра внутренних дел Галлии. Могу заверить только в одном: мы выясним всё, что можно в кратчайшие сроки.
Ники не глядя протянула заправщику купюру. Я успел заметить восторг на его лице. Но было не до того — меня вжало в сиденье и в ушах зазвенело. Я заметил, что мы изменили маршрут — «Мажестик» в северной части города, а мы повернули на запад.
Я не удивился, когда мы остановились поблизости от полицейского участка. Ники ткнула пальцем в один из сенсоров на панели управления и выскочила из машины. Ни единого слова, ничего. К нам уже направлялся полицейский — оштрафовать за парковку в неположенном месте. Но Ники на ходу махнула у него перед лицом ладонью (мне показалось, что пустой), тот козырнул и поспешно удалился.
Я выключил телевизор — там давно уже шёл другой сюжет. С некоторых пор терпеть не могу криминальную хронику. Вокруг пустынно — Ле-Тесс ещё дремлет, хотя небо уже пронзительно-синее. Почти уже собрался задремать сам, как в салоне раздались голоса.
Наверное, Ники включила громкую связь или как это называется. И микрофон, похоже, у неё с собой. Хочет, чтобы я слышал разговор.
— Комиссар, что удалось узнать в клинике?
— Немного, мадемуазель де Сант-Альбан.
— Без титулов, Клод. Кто отключил жизнеобеспечение?
— Мари Вермон, Доминик. Вот запись её показаний.
— Самую суть, если можно.
— Она дежурила в ту ночь в приёмном покое. После того, как мы покинули клинику, она получила сигнал из палаты Никто из дежурных по отделению не отозвался, она отправилась в палату сама. Говорит, что ничего не помнит с момента, как вошла туда.
— Я так и думала, — Ники явно говорит сквозь зубы.
— Её нашли через десять минут, она вернулась на свой пост и потеряла сознание. Заключение у меня уже есть. К моменту, когда Леттье доставили в реанимацию, его уже было не спасти.