Последний час надежды
Шрифт:
— Ясно, — София тряхнула головой и двумя решительными шагами оказалась рядом со мной.
— Идём. Показывай!
Брюс и София, кафе «Романтик», 1 июля 2010 года, 11:00
Сам не зная, зачем, я привёл Софию в то же самое кафе, в которое меня привела тогда Ники. Уселись мы за тот же самый столик.
Я принялся рассказывать. Примерно теми же словами и примерно о том же — о полотне, о нитях, о тех, кто видит и тех, кто слеп. София слушала, на лице её
Можно показывать. Я позвал официанта и заказал две чашечки кофе. София терпеливо ждала.
И я показал. Я только и могу пока, что искать и фиксировать. Сейчас это получалось намного тяжелее, то ли я устал говорить, то ли из-за того был взволнован. София вздрогнула, когда чашечки на столе принялись «танцевать» — ездить по столу. Она немедленно оглянулась — никто этого не видел, только мы с ней. На лице её появилось выражение восторга — словно у ребёнка, которому только что показали игрушку, о которой он давно мечтал, сам того не зная.
Я остановился. София смотрела на меня и… рассмеялась. Так, словно я рассказал очень забавный анекдот.
— Подожди, — она хитро посмотрела на меня. — Не мешай, ладно?
Мне показалось, что меня мягко подбросило в воздух. Ощущение щекотки во всём теле. Окружающий мир подёрнулся дымкой, а чашечки — резко развернулись на столе. София вновь рассмеялась, хлопнула в ладоши. Смотрела на чашечки, не отрываясь, губы её шевелились — что-то говорит? И вновь опора незримо растворяется подо мной и я падаю, никуда не падая. И вновь чашечки сместились. София откинулась на спинку стула. Она тяжело дышала, в глазах её читалось удовольствие и восторг.
— Так? Так, Брюс? Да?
Она сама смогла то, на что у меня ушло, наверное, полдня «внутреннего» времени. Хотя чему я удивляюсь? Ники не говорила мне, что случилось там, в «Жасмине», но откуда взялась София, как сумела перестрелять почти всех боевиков?
Кровь, сказала Ники. Кровь, испуг, вообще любая сильная эмоция, сильный стресс помогают лучше всего. Стресса было хоть отбавляй.
Наверное, я не смог скрыть зависть или ещё что-то, потому что София наклонилась вперёд и шепнула:
— Брюс? Что-то не так? Я что-то не так сделала?
«Нет, всё в порядке».
Я сумел взять себя в руки и произнести эти слова мысленно. Как говорила Ники: представь, что проговариваешь, но не проговаривай вслух.
— Но я… — София осознала, что я не открывал рта.
«Он не… он не говорит… но я слышала… как это…»
Ничего себе скороговорка!
«Ты слышала, София. Только не волнуйся».
Она отпрянула, да так, что едва не полетела на пол вместе со стулом.
Чувство нереальности вновь нахлынуло на неё. Я видел. Но она сумела взять себя в руки.
«Ты… ты читаешь мысли!»
Это звучало громко. Я даже вздрогнул. София заметила и… рассмеялась. Тихонько.
«Брюс,
«Подтолкнула. Наверное, в нас всё это было. Я не знаю, как объяснить».
София закрыла лицо ладонями. И почти сразу на меня накатила волна — волна мыслей. Точнее, образов. Я потряс головой и всё прошло. Только звон в ушах.
— Брюс! — София смотрела на меня умоляюще. — Не надо. Не… читай. Я сейчас…
Как я ей объясню, что почти не умею управлять всем этим? Чёрт побери, очень нужно мне подслушивать мысли!
Лицо её изменилось, стало лицом Софии — серой мышки. Ненадолго.
— Не сердись! Я… — тут она, видимо поняла, что сама «подслушала». Покраснела. Я не выдержал и рассмеялся. Она присоединилась. Наверное, со стороны мы выглядели как двое сумасшедших — переглядываются и смеются.
Или двое влюблённых.
София перестала смеяться. Резко.
— Брюс, — она посмотрела на меня тем самым, колючим взглядом. — Пообещай… что если случайно услышишь что-нибудь, то не… — она смутилась.
— Не воспользуюсь против твоей воли.
— Да. Нет. Ой, прости, я сама не знаю, что… Так всё неожиданно!
Я встал, протянул ей руку.
— Идём, Софи.
— Куда?
Она действительно спрашивала, куда. Куда можно пойти? Куда можно уйти от всего этого?
Я указал в сторону выхода.
— Туда.
Она кивнула, поднялась — подошла ко мне и… не сразу, но взяла меня за руку. Я оглянулся — хороший кофе, зачем просто так оставлять — и «выпил». София вздрогнула, заметила, что моя чашка стала пустой и… «выпила» свою. И снова щекотка во всём теле. София прыснула, вытерла слёзы тыльной стороной ладони и посмотрела мне в глаза, улыбаясь.
— А платить?
— Я уже расплатился.
Она посмотрела на меня так, словно я у неё на глазах стащил бумажник из кармана беспечного прохожего, и похваляюсь этим.
— Я действительно расплатился, Софи.
Она кивнула и потянула меня за руку.
Мы дошли до того самого светофора и мне стало не по себе — выбежал тот самый котёнок. Из-за которого в тот раз человек попал под машину. То есть, не попал — чёрт, я до сих пор не смог забыть, что увидел и пережил тогда.
Котёнок двигался на непослушных лапках, время от времени пищал, задирал хвостик-морковку и пытался потереться о ноги прохожих.
Я увидел. Сейчас он подбежит вон к той женщине, она стояла, держа маленькую дочь за руку, и девочка споткнётся, и…
— Нет! — крикнула София. Крикнула — но никто не заметил. Она смотрела на котёнка, и я понял, что она тоже что-то видит. — Кис-кис-кис — позвала София, присев. — Иди ко мне, бедняжка…
Котёнок побежал к ней, путаясь в собственных лапах. София подняла его, всего в пыли, тощего и голодного. Держала в ладонях и улыбалась.