Последний чёрный кот
Шрифт:
Я успел схватить его за хвост уже в прыжке.
— Эй, постой!
— Пусти!.. Пожалуйста, не мешай мне!
— Как тебя зовут? — попытался я выиграть время.
— Грязнуля. Не слишком симпатичное имя, верно? Ко всему у меня ещё и имя такое...
— Отличное имя! А теперь попытайся подумать головой, Грязнуля. Чистой и ясной головой. Что плохого ты сделал?
— Я чёрный, а значит, приношу несчастья. Вон сколько народу об этом говорит...
— Ну снова здорово! Да пойми ты, от повторения ложь не перестаёт быть ложью!
—
— Грязнуля... Мне кажется, ты сейчас не слишком здраво мыслишь. Тебе нужен свежий воздух, чтобы проветрить мозги. Может, прогуляемся немного? Это займёт...
Он перебил меня:
— И потом, всё равно от жизни никакой радости.
— Да почему?
— Потому что нет мочи ждать, когда тебя разрубит на куски какой-нибудь пьяница или, того хуже, предаст друг. Нет уж, лучше я умру сам. И когда сам решу. Ладно, прощай. Спасибо за сочувствие. Э-эх...
И прежде чем я успел его удержать, Грязнуля разбежался и прыгнул. Я зажмурился. Ветер выл в ушах. Потом я услышал далёкий удар. А когда открыл глаза, то увидел Грязнулю, который снова карабкался на леса — живой и невредимый, с камнем, всё ещё привязанным к шее.
— Вот видишь... я даже умереть недостоин! — всхлипывал он. — Камень... ну, на шее...
— Что такое?
— Это пемза. Но она была вся в смоле, и я не понял. Ещё думал, отчего это он такой лёгкий?.. Слушай, помоги мне найти подходящий камень, а? Потяжелее.
Я не смог удержаться от смеха. Смех оказался заразительным — Грязнуля тоже прыснул. Через пару минут мы просто катались по площадке от хохота и вполне могли свалиться вниз.
— Гляди-ка! — вдруг остановился он.
Внизу мы увидели расклейщика афиш, который, насвистывая, наклеивал на школьную ограду листовки со знакомыми призывами:
Грязнуля указал взглядом на ведро с чёрной краской, стоявшее на краю площадки. И я его сразу понял. Словно сговорившись, мы подошли и толкнули ведро изо всех сил. Оно закачалось, рухнуло с высоты и опрокинулось на голову расклейщика, облив его потоками чёрной краски. Очень смешно было наблюдать, как он пытается стянуть ведро с головы.
— Я тут кое-что надумал, — вдруг сказал Грязнуля.
— Ну?
— Я знаю, кто может нам помочь. Ты слышал об Обществе защиты животных?
— Что-то где-то слышал.
— Как ты думаешь, если они узнают о том, что происходит, может, они защитят нас?
— Хм, здравая мысль. Пошли!
— Прямо сейчас?
— А зачем терять время? Найдём их и скажем, что нам срочно нужна защита.
— Точно.
Не сразу, но мы отыскали контору этого общества — в заброшенном доме, окружённом миндальными деревьями. Гипсовые барельефы на фасаде сильно потрескались. Слева и справа от входа стояли большие кадки с пальмами.
Наконец-то наши мучения закончились, подумал я. Здесь мы наверняка добьёмся справедливости!
Но когда мы подошли к двери, наше воодушевление растаяло. Кто-то зачеркнул последнее слово в надписи
и приписал другие:
Внезапно открылась дверь (мы с Грязнулей едва успели укрыться за кадками с пальмами), и вышел сухопарый молодой человек в очочках и со светлыми усами, в сопровождении двух близнецов с огромными животами грушевидной формы. Это были братья Сурмадуры, директоры компании «МыКаЛо», которых я видел на торжественном приёме в доме Гульельмо Делагопы. «МыКаЛо»... Что означает это странное название?
— Мы очень вам благодарны за ваши новые пожертвования, — сказал усатый, низко кланяясь. — Когда мы отреставрируем здание, то всенародно объявим о вашей беспримерной щедрости. Вы наши благодетели!
— О чём вы говорите, нас совершенно не за что благодарить, — отнекивался один из братьев.
— Мы рады, что имеем возможность предложить свою помощь обществу, — добавил второй.
— Простите, а как лучше увековечить ваши имена на мемориальной доске? Что бы вы предпочли — высечь их в мраморе или отлить золотом на бронзе?
Близнецы заколебались — очевидно, пытались представить себе варианты. Усатый с готовностью пришёл им на помощь.
— А что вы скажете о двух досках? Одна, слева от двери, мраморная, а другая, справа, — бронзовая?
— Прекрасная идея! — сказал Сурмадур-первый.
— Да, любезный, ты далеко пойдёшь, — добавил Сурмадур-второй. — Если вдруг останешься без работы, отправляй резюме в нашу компанию...
Благодаря их и прощаясь, молодой человек переусердствовал: он поклонился так низко, что носом ударился об асфальт и убил попутно несчастного муравья, который, ни о чём не подозревая, бежал по своим делам. Кто знает, сколько муравьишек стали сиротами в этот момент...
Когда входная дверь общества закрылась, и мы остались одни, я увидел в глазах Грязнули отчаяние.
— Общество сменило название, — сказал он с горькой усмешкой. — А заодно и цели.
Мы немного помолчали. И всё же я пытался не терять бодрости.
— Не расстраивайся, Грязнуля! Пусть делают что хотят. Мы не будем сидеть сложа лапы.
— А что мы можем сделать?
Я с жаром рассказал ему о назначенной на крыше угольного склада встрече чёрных кошек.
— Вместе мы сможем противостоять всем бедам! — заверил я его.