Последний дар жреца
Шрифт:
— Стой, кто идет?
Из окопа вдруг выскочили трое военных. Они перерезали Сэму путь и наставили на него дула винтовок.
— Марсель, а это еще что? — ошеломленно спросил самый здоровый из троих. — Стрелять или как?
— Не стреляй, Жанно, — сказал пожилой солдат с седыми волосами. — Сначала надо разобраться, что к чему.
— Да это, похоже, мальчишка! — воскликнул третий, у которого были роскошные усы.
— Ты кто? — спросил пожилой. — Откуда взялся?
— Я от капрала Шартреля из двести тридцать девятого пехотного полка, — на одном дыхании выпалил Сэм. — Он там,
— Шартрель! После позавчерашней битвы мы записали его в пропавшие без вести! Так он жив?
— А ты откуда это знаешь, а, парень? — спросил пожилой, которого здоровяк называл Марселем. — Может, это уловка фрицев, чтобы заманить нас в западню?
— Слушайте, так чего делать-то? — вмешался Жанно. — Стрелять или как?
— Опусти ружье! — приказал усатый. — Это же ребенок! Он говорит по-французски и знает капрала.
— Возможно, — отозвался Марсель, — но решать не нам. Надо сообщить капитану.
Он кивнул Сэму:
— Давай шагай, малец, и чтоб без фокусов.
Сэм безропотно подчинился — на Айоне он уже понял, как важно бывает помалкивать, — но про себя задавался вопросом, что за тройка снайперов ему повстречалась. Тот, здоровый, с глупым выражением на лице, похоже, новичок, которому не терпится воспользоваться оружием.
Марсель, а вон того ворона можно подстрелить?
— Идиот, хочешь, чтобы немцы нас обнаружили? Еще успеешь погеройствовать, когда тебя отправят отвоевывать обратно форт Дуомон!9
Солдаты продолжали препираться до самого форта Сувиль, каменного укрепления с высокими башнями и подземной частью. Они прошли по каменному туннелю, поприветствовав часового в караульной будке.
— Когда ты меня сменишь, Жанно? — крикнул он им вслед.
— Мне так и не дали пострелять! — ответил тупица-здоровяк, как будто стрельба была главной целью его жизни.
Они миновали несколько подземных коридоров — Сэм изо всех сил пытался запоминать повороты. Наконец добрались до комнаты отдыха — она тоже находилась под землей, и военные здесь болтали шутили, играли в карты. Марсель поспешил к одному из них — прямому, как восклицательный знак, отрешенно наблюдавшему за всеобщим оживлением.
— Капитан! — рявкнул Марсель, встав по стойке «смирно». — Мы задержали мальчишку на дороге из Флёри! Утверждает, что видел живым капрала Шартреля!
Капитан окинул Сэма оценивающим взглядом и холодно бросил:
— Проводите его ко мне в кабинет.
Один из солдат немедленно встал и повел Сэмюела по очередному тоннелю. Вскоре они оказались в небольшой комнате, освещенной двумя электрическими лампочками. Из мебели там был только стол, три стула и книжные полки во всю стену.
Через две минуты вошел капитан.
— Оставьте нас, Шатенер. Я сам его допрошу.
Как только они остались одни, капитан предложил Сэму сесть и встал позади него, опершись руками на спинку стула.
— Я мог бы отдать приказ немедленно расстрелять тебя, — без лишних вступлений и рассуждений начал он. — Ты находишься на закрытой территории... Все соседние города эвакуированы, даже Верден. Любой мирный житель, который решится сунуть
Он наблюдал, какое впечатление производят его слова на Сэма, но тот старался ничем не выдать волнения.
— У меня очень мало времени, малыш. Немцы в последние недели становятся всё опаснее, в любую минуту могут перейти в наступление. При таких обстоятельствах никто не спросит у меня, была ли веская причина тебя казнить...
Он нагнулся вперед и заглянул Сэму в лицо.
— На данный момент у меня только две гипотезы. Если патруль, который я отправил, вернется целый и невредимый вместе с капралом Шартрелем, я буду считать, что ты — обычный сорванец, сбежавший из сиротского приюта или исправительного учреждения. Тогда станет понятно, почему ты в ночной рубашке... Возможно, сбежав и пытаясь добраться до Флёри, ты заблудился. В таком случае завтра я передам тебя в полицию, и там тебя хорошенько отмоют. Если же мой патруль попадет в ловушку, я пойму, что ты предатель. И ты, наверное, догадываешься, что за этим последует.
— Но я действительно разговаривал с капралом... — упорствовал Сэм.
Капитан перебил его:
— Мне совершенно неинтересно слушать твои выдумки, малыш, у меня есть дела поважнее. Шатенье отведет тебя в камеру, а дальше будет видно. Когда он приведет тебя обратно, уж лучше расскажи, как всё было на самом деле. Иначе...
Командир хлопнул Сэма по шее и грубо подтолкнул к двери.
— Шатенье, помаринуй немного этого нарушителя. Выдай ему одеяло и чего-нибудь поесть. Как только отряд вернется, жду рапорта старшего офицера.
Два часа? Три? Сэм потерял ощущение времени. Он сидел, завернувшись в одеяло унылого коричневого цвета, и собирал подушечкой пальца последние крошки галеты со дна миски. В камере воняло сыростью и мочой, но, по крайней мере, тут было не холодно. Он изо всех сил надеялся на то, что патруль смог целым и невредимым добраться до деревни. Если их угораздило вступить в схватку с врагом... Впрочем, Сэм не верил угрозам капитана. Четырнадцатилетних детей не расстреливают, даже в военное время. Конечно же, нет. Он просто хотел его напугать... А вот чего Сэму действительно следовало любой ценой избегать, так это встречи с полицией. Отсюда до Камня было рукой подать — не больше километра, наверное. А если Сэма отправят в тыл — в приют или еще куда, — с камнем можно проститься. Значит, надо придумать, как бы...
Дверной замок угрожающе щелкнул, и на пороге появился дружелюбный усач — тот, который задержал Сэма.
Всё в порядке, сынок? Ух ты, а тут вообще-то не розами пахнет, скажи? Ну что ж поделаешь, карцер — не самое подходящее для тебя местечко! Давай вставай, выведу тебя подышать свежим воздухом. С тобой тут кое-кто хочет побеседовать.
Сэмюел, как был, в одеяле, пошел за усатым. Подышать свежим воздухом — это было всего лишь красивое выражение, потому что на самом деле они пошли всё по тем же глухим коридорам и добрели по ним до двойной железной двери, сразу за комнатой отдыха. Хоть он и убеждал себя в обратном, но опасался, что за дверью обнаружится двор, где его поджидает расстрельный отряд.