Последний дар. Книга вторая
Шрифт:
– Мне оказали такую честь, - кланяется старший орос, не смотря на больший возраст, все так же сохранившем свое тело сильным. Благодаря его помощи, я скоро узнал об этой расе.
Довольно долго я изучал их быт и традиции, уклад и устройство общества. Созданные с ведущим типом энергии разрушения, вся их жизнь была посвящена ей. Среди рожденных оставляли только самых сильных, среди подрастающих могли выжить только самые приспособленные. Жизнь ценилась ими только в тех случаях, когда отвечала их представлениям о мощи и способности сражаться. Пропитание они себе находили
Это было так близко доя меня, что я быстро свыкся с их традициями и укладом. Даже слишком.
Как исполнитель я обучал их боевым навыкам. Сражения и бои с сильными в этом энергоформы я проводил едва ли не в истинном своем воплощении - так высока была их сила и мастерство. Чем лучше я осознавал их суть, тем сильнее желал большего.
– Бой. Трое. Копье, секира, булава, - я перевоплощаюсь в свою сому, оставляя максимальную изоляцию. Трое сильных орос выходят с названным мной оружием. В моих руках горит копье, то, что является частью моего тела. Замах одного, блокирован тупым концом древка, выпад другого уходит в пустоту, поскольку я уклонился. Булава изменяет траекторию, вбиваясь в камень, благодаря древку, сместившему держащие его руки. Я читаю их тела, они учатся тому же. Я силен, но они не отступают. Он учатся. Слишком хорошо.
Мой разум опьянен таким успехом. Энергия, переполняющая мое тело не находит выхода, не распределяется. Но мне и нет возможности сделать это без взаимодействия с куратором.
Нельзя сделать явно.
Среди числа орос, были и те, что помимо функции уничтожения, имели вторичную созидания. К ним и были обращены мои надежды ослабить страдания моего тела.
Фагир, мастер среди воинов-убийц был выбран мной, как наиболее искусный и преданный своему делу. Он и сам искал моего внимания.
– Я преклоняюсь вашей связи с энергией огня, Миштар, - так он обратился ко мне, едва увидев, - огонь истина этого мира, единственное, что подобно нам дышит, питается. И умирает.
– И возрождается, - продолжаю я его мысль.
Сам Фагир напоминал мне лекарей уровней. Его глаза прикрывали приспособления из прозрачных линз, позволяющие увеличивать видимое. Одной руки нет - вместо нее устроено сложное приспособление - подобие протеза, что носил и я. Все тело ороса покрыто ожогами от множественных самозабвенных экспериментам с огнем его разрушительными ипостасями. Волосы, практически все опаленные, оставленны только узкой полосой от вершины головы до затылка и убраны кожаной перевязью.
– Хочешь ли ты служить мне, орос, - обращаюсь я к нему.
– Я готов отдать вам свою жизнь, Миштар, - следует ответ с низким поклоном почтения, - служить же вам является моей заветной мечтой.
– Тогда она воплотится в реальность, - обещаю я ему, - если ты сможешь построить нечто подобное.
Я даю ему чертежи изолированного зала. Это место могло бы хранить, не выпускать из своих стен энергию. Орос-созидатель долго изучает их, прежде чем ответить.
– Попробую, прекраснейшая Миштар, - дает он ответ, - течения энергии для меня не открыто полностью, но возможности
– Я буду ждать результатов, - ощущая прилив некоторого количества энергии второстепенной функции, подхожу к оросу, прижимаясь своими губами оболочки к его, обожженным, давая слабый импульс удовольствия в его тело.
Он замирает, чувствуя это воздействие, затем, отвечает.
– Ждать я вас не заставлю.
Часть 23. Плоды трудов.
Я действительно не ждал долго. Изувеченный орос скоро просил со мной встречи через ту мою прислугу, что была выделена мне. Я не медлил встретиться с ним.
– Я сделал все, что вы просили, Миштар, - склоняется он, подведя меня к двери в нижних, подземных этажах главного обиталища. Я сам занимал верхние залы по данной мне привилегии, - мне удалось замкнуть энергетический контур на вход, так, что его действие обтекает это помещение, не давая выйти в общую среду.
Принцип действия изолятора я объяснил ему сам. Но была необходима проверка, поскольку даже лучший из мастеров оросов не мог в точности видеть потоки и действовал лишь интуитивно.
– Ты проделал огромную работу, Фагир, - говорю я, отмечая действительно находящийся за дверью вакуум энергии, - поэтому честь испытать его ты разделишь со мной.
Радость охватившая мастера-ороса, наверно, не омрачила бы даже то, если бы я сообщил, что намерен обернуться в свое истинное тело, заживо испепелив его. На столько он был предан и подобострастен. Но у меня были другие планы на его счет.
Закрыв дверь, я оглядываю большой просторный зал, ставший по моей просьбе рукотворным изолятором. Орос, зашедший следом застыл в поклоне. Темный камень и острые элементы украшений, вырезанных в толще камня будили во мне все возрастающую тоску по Капищу. И по Патрону. Напоминали о функции, так давно не имевшей выхода. Анигилятора.
И наложника.
Контур действительно был замкнут. Минимальные бреши были несущественными, не смогли бы впитать сильный поток энергии, что я хотел высвободить.
Я обращаю внимание на так и стоящего у двери Фагира.
– Подойди, - он выполняет, так и не подняв головы. Моя оболочка для них еще более хрупкая и слабая, чем была среди демов. Чтобы дотянуться до его головы мне приходится вытянуть руку. Я прошу его смотреть на меня, проявляя часть своего истинного облика, прикрытого максимальной изоляцией. Тем самым пытаясь отблагодарить его. Орос открывает глаза, жадно ловя призрачные всполохи.
– Не бойся, - говорю я, перехватывая его целую ладонь, затем прикладываю ее к своей груди. Мое облачение не закреплено, а тело под ним скрыто только тонкой рубахой, потому он беспрепятственно касается плоти оболочки.
Мне известно, что их строение схоже со строением демов, отличие только в инстинктах и более прочных покровах. Интересующая меня способность у них тоже имеет мало отличий. Поэтому, когда я опускаю руки по прочной броне мышц и жесткой коже живота, я нахожу часть тела, предназначенную для контакта. Поражаюсь тому, как он своим строением напоминает Патрона.