Последний день Кали-Юги
Шрифт:
– Сильно испугались? – спросил Павлуха участливым голосом.
Девушка прижала руки к груди.
– Очень! Это же настоящие бандюги! Да ещё с ножами. А вы… вы их совсем не боялись.
Ярослав усмехнулся.
– Ну, про себя не могу сказать, что совсем не боялся. А вот Паша, похоже, действительно страх потерял. Хотел в одиночку навести порядок.
– Андрей же навёл порядок в одиночку, – сказал Павлуха.
– Да, без Андрея нам бы тяжело пришлось, – согласился с ним Василий Матвеевич. –
– В прошлом, – ответил Андрей. – Теперь у меня другое занятие.
– Мне показалось, что в драке ты использовал элементы русбоя, – предположил Сергей.
Андрей бросил на него острый взгляд.
– Верно! Неудивительно, что именно ты это заметил. Приятно встретить человека, чтущего историю своего народа, его традиции.
– Хорошо, что ты из спецназа ушёл, – сказал Павлуха. – Не люблю я их.
– Спецназ – государственная структура. Она защищает власть. А я хочу служить русскому народу. И я буду защищать его не только от уголовной мрази, но и от прочей нечисти. Можете не сомневаться.
– Да ты что, Андрюха! – воскликнул Павел. – Разве кто сомневается? Ты ж себя показал в лучшем виде. Храбрый мужик – ничего не скажешь!
– Но вы, Павел, тоже отчаянный, – произнесла с боковой полки Нина Аверьяновна. – Так смело отчитали их! Только я почти ничего не поняла, словно вы с ними вовсе не на русском языке разговаривали.
– Я с ними, тёть Нин, на блатном разговаривал. Они другого языка не понимают.
– А вы, выходит, знаете их язык.
– Знаю.
Павел не стал объяснять, откуда ему известен тёмный язык уголовников, а присутствующие деликатно воздержались от расспросов.
Нина Аверьяновна вздохнула:
– И как только люди могут быть такими жестокими? Ведь их же матери родили. Они же детьми были когда-то.
– Нет у них матерей, – сердито сказал Ярослав. – Не может быть матерей у такой сволочи.
Он ещё не успел успокоиться после недавних событий. Нина Аверьяновна удивлённо взглянула на него.
– Как «нет»? Чьи же они дети?
– Дети Кали-Юги, – неожиданно сказала девушка.
– Чьи? – переспросила Нина Аверьяновна.
– Это, вероятно, из того же языка, на котором Павел разговаривал с хулиганами, – предположил Иван Соломонович.
– Сукины они дети, – сердито выпалил Василий Матвеевич. – Это я вам говорю на нашем, русском языке.
– Нет, что вы! – воскликнула девушка. – При чём тут блатной язык? «Кали-Юга» означает «тёмная эпоха». Это из индийской религии – индуизма. Неужели не слышали об этом?
Она обвела присутствующих вопросительным взглядом, задержав его на Сергее Плетнёве. Он кивнул в ответ.
– Слышал.
Девушка оживилась.
– А вы – анастасиевец, верно?
– Не совсем так, – ответил он. – Но идея
– То есть, вы также взяли себе гектар земли вдали от города?
– Я взял пять гектаров.
– Вот! – торжествующе воскликнула девушка. – Значит, вы прочли книги Владимира Мегре, а потом взяли землю?!
– Увы, нет. Я сначала взял землю, а потом прочёл книги. И должен сказать, что многое в них вызвало у меня сомнения.
– Что же вам там не понравилось? – удивлённо спросила она.
Сергей слегка пожал плечами.
– Да так, нашёл ряд противоречий. Словом, не всё принял душой.
– И всё же, что конкретно? – не отступала собеседница.
– Наверное, про эту… тёмную эпоху, – предположил Павлуха.
– Нет-нет! – отмахнулся Плетнёв. – Вот как раз по поводу тёмной эпохи я согласен. У разных народов говорится о ней. Для индийцев она Кали-Юга. Для других: железный век, лютая эра рыб. Может быть, ещё как-то. Древние славяне называли её «Ночь Сварога».
– Всё-таки вы язычник! – заключил Иван Соломонович таким голосом, словно это открытие было для него очень важным.
Андрей странно взглянул на него.
– Все мы в душе язычники, – сказал он. – Только вот общего языка у нас нет.
– Простите, не понял, – насторожился Шонберг. – Что вы имеете в виду?
– Разным Богам поклоняемся. Поэтому нет между нами понимания и никогда не будет.
– Ну почему же? – возразила Нина Аверьяновна. – Я с вами абсолютно не согласна. Вот нас здесь восемь человек. Мы разговариваем на одном языке и прекрасно понимаем друг друга.
Андрей усмехнулся.
– Вы в этом уверены?
Она не успела ответить. С верхней полки раздался голос Сержа:
– Что-то у вас с арифметикой не ладится, Нина Аверьяновна. Или вы кого-то из нас за человека не считаете?
Женщина смутилась.
– Ой, извините! Вы же не участвовали в нашем разговоре, вот я и забыла про вас.
– Ага! Значит, всё-таки меня исключили из числа гомо-сапиенс? – шутливо наседал Серж со своей ехидной улыбочкой.
– Он не только в разговоре не участвовал, – проворчал Ярослав.
Его слова Серж пропустил мимо ушей. Он свесился с полки, чтобы увидеть девушку, сидящую под ним.
– Как тебя зовут, красавица?
– Юля, – ответила девушка.
– Очень приятно, Юленька! А то здесь толпа мужиков, а спросить имя у девушки никто не догадался. Мужланы неотёсанные.
Ярослав вновь почувствовал острую неприязнь к нему.
– Значит, ты у нас один настоящий мужчина? Что ж с нами-то не пошёл девушку выручать?
Серж даже не удостоил его взглядом. Всё также свешиваясь и глядя на девушку, сказал, как ни в чём не бывало: