Последний день лета
Шрифт:
– Пока не нашли.
– Кто еще кроме Гурова мог быть причастен к убийству? Гребите шире, лишнее отметем.
– Например, Милана. О ней я упоминала.
– Кто такая? – Богданов несколько оживился.
– Любовница Тягачева.
– С чего вы взяли, что она могла это сделать?
– Елена Петровна вела себя с ней непозволительно жестко.
– Между ними случались стычки? – спросил следователь.
– Не раз, – подтвердила Ульяна. – Милана боялась Гурова.
– Почему Елена Петровна так относилась
– Тягачев, не стесняясь, таскает Милану за собой. Думаю, Гурова понимала, что в ее отсутствие муж ведет себя так же.
– На основную версию не потянет, но будем иметь в виду. – Богданов что-то записал и снова спросил: – Что скажете про Тягачева?
– Он умный, прагматичный и временами жестокий человек. Одним словом, крупный руководитель.
– Хорошие друзья у вашего папы, – заметил Богданов.
– Друзья как друзья. Не хуже, чем у других.
– Какие отношения у Тягачева были с погибшей?
Ульяна категорически помотала головой.
– Тягачева не приплетайте. Он здесь ни при чем.
– Уверены? – Богданов проницательно взглянул ей в глаза.
– Елена Петровна для него была женой друга. И, если вы считаете, что Тягачев мог убить ее из-за акций, тогда ему нужно убить и Гурова. После смерти жены он станет акционером.
– Вернемся к этой версии после того, как убьют Гурова, – с ухмылкой пообещал следователь.
Ульяна отвлеклась на телефон и вскоре озвучила сообщение:
– Кирилл пишет, что Гурова нет нигде.
– Какое интересное место! Я бы сказал, помойка для неприятностей.
Она не поддалась на провокацию и безучастно заметила:
– Мой совет – поворошите киношников.
– С ними-то что не так? – удивился Богданов. – Какая связь с погибшей? Что за мотивы?
– На первый взгляд – никаких, – сказала Ульяна. – Но контингент подозрительный. Живут на территории пансионата, пьянствуют, шляются по ночам. В момент совершения преступления все они были в здании и рядом с фургоном.
– Откуда знаете, когда его совершили?
– Не первый год замужем, трупов видела много. Елену Петровну убили незадолго до того, как ее нашли.
– Во сколько, по вашему мнению?
Ульяна глянула на часы.
– В период с половины одиннадцатого до двенадцати. В начале первого мы уже звонили в полицию.
– Ну, раз уж мы перешли к вопросу о времени, постарайтесь вспомнить, кого в этот период вы лично видели? Вообще, расскажите, как провели утро.
– В девять часов за завтраком со мной были Надежда, Милана и Тягачев. Последний ушел в начале десятого. В девять тридцать явился мой подчиненный Дюков. В это же время Надежда и Милана ушли в бассейн. С Дюковым мы расстались минут через тридцать…
– Значит, в десять… – Следователь что-то пометил в блокноте.
– Часа через полтора с террасы я видела Германа – глухонемого рабочего, который с ящиком инструментов
– Кого еще?
– Гурова… – с усилием проронила Ульяна.
– Что? – Богданов оторвался от записей и поднял голову. – Реально?
– Он вышел из-за фургона.
– Исходя из положения гримвагена относительно террасы, Гуров вышел с той стороны, где находится дверь фургона?
– Да, – подтвердила Ульяна и добавила: – Еще там была Милана.
– Минуту назад вы утверждали, что она пошла в бассейн. – Он заглянул в блокнот. – С Надеждой Вишняковой.
– Возможно, возвращалась оттуда.
Богданов вытащил из папки схему пансионата и развернул ее на столе:
– Где здесь бассейн?
– Вот! – ткнула пальцем Ульяна. – В пристройке к главному корпусу.
– Вход отдельный?
– Их два: один из главного корпуса, другой – с улицы.
– Откуда и куда направлялась Милана?
Ульяна прочертила пальцем траекторию:
– Вот так, она шла от фургона по направлению ко входу в здание.
– От фургона… – задумчиво обронил следователь. – В какой точке пространства находилась Милана, когда вы ее заметили?
– Здесь.
– То есть между гримвагеном и крыльцом. Из чего следует, что мы не знаем, с какой стороны она обошла фургон и заходила ли внутрь.
– Спросите у киношников, может, кто-то видел.
– Спросим, не сомневайтесь. Уже спрашиваем. – Богданов с раздражением швырнул ручку на стол. – Только у меня есть к вам вопрос, как к начальнику службы безопасности пансионата. Какого черта у главного корпуса нет видеонаблюдения?!
Опустив глаза, Ульяна ответила:
– Моя недоработка.
– Вот только не надо геройствовать и брать на себя чужие просчеты! Мне известно, что сегодня ваш пятый рабочий день!
– Что ж тогда спрашивать?
– Говорите, что было дальше, – распорядился Богданов.
– Я не сказала про Флеера…
По обыкновению, следователь заглянул в блокнот:
– Помощник Тягачева?
– Да. Я заметила его в перелеске.
– Что он там делал?
– Среди сосен разбросаны коттеджи и проложены аллеи, по которым можно гулять.
– Это все?
– Да.
– А что вообще вы делали на террасе?
– Работала с документами.
Богданов уточнил:
– На террасе?
– Ну да.
– У вас нет своего кабинета?
– Он мне без надобности. У меня есть номер или, если хотите, апартаменты.
– Ах да! Я и забыл, что вы – акционер «Технопласта».
– Свои акции я переписала на брата.
– И это – зря… – многозначительно обронил следователь.
– Я не нуждаюсь в ваших советах, тем более в оценках моих действий, – сдержанно заметила Ульяна и продолжила: – Примерно в половине двенадцатого мне позвонил брат, я спустилась в вестибюль и встретила Рудневу.