Последний день может стать первым
Шрифт:
Жесткий перехват… D40 заламывает мне руку.
– S9, разожми пальцы – медленно. Я его заблокирую.
– Что?..
– Отдай мне энергоблок.
Пытаюсь отдышаться. Разжал кулак. Захват ослаб. Я что, собирался?..
“Защитнику” сейчас не до меня – он аккуратно восстанавливает последовательность блокировок – замедлитель установлен на десять секунд. Я все никак не могу отдышаться… Сажусь на пол.
Они заблокировали подъемник, и пришлось лезть по лестнице. Я помню оплавленный люк – сплав сосульками застыл на морозе. Солнце ударило по глазам… и ветер… Есть ментальная активность – два тяжелых андроида. Мы стоим на площадке – лестничная шахта узкая, но стены и опоры перехода нас прикрывают.
– Пора возвращаться, S9. Не поддавайся бреду.
– Возвращаться?
– В обоих смыслах.
– Я не могу забыть это. Никого не осталось… Из этого огромного города никто не ушел…
Рука вконец разболелась. Мы ушли только из-за того, что больше никто не ушел, из-за того, что снег уже забрал мертвый Хантэрхайм… из-за того, что наши следы потерялись в этих снежных пустынях… Но мы прорвались… чтобы сражаться дальше, чтобы встать в строй… Кто-то сможет уйти и из Штрауба…
– S9, под влиянием стресса ты проводишь аналогию.
– Штрауб нас тогда списал… Центр списал Хантэрхайм.
– Хантэрхайм не удержал оборону, и отбить его уже не могли.
– D40, не было прикрытия с воздуха для отступления. Ничего не было. Они подорвали тоннели, перебили отходные пути, и никто не прорвался… только мы с Герфом… Да и то, только потому, что нас не сразу заметили на побоище в огромном зачищенном городе. Потеря Хантэрхайма – это позор AVRG. Столько людей оказалось в ловушке.
– Центр не мог выслать истребители в город под лучевым ударом и остаться открытым.
– Да что теперь… Штрауб ждет то же, что и Хантэрхайм, только хуже – тогда они не могли бросить на штурм такие силы. Никто не прорвется за кольцо оцепления… Я знаю, что никто не уйдет… Но я так же знаю, что иногда случается невозможное…
– Случается только то, что кто-то может счесть невозможным.
– Можешь не продолжать… Просто я сейчас делаю то же самое. Я помню, как списали нас. Я помню это отчаянье, безнадегу… Я помню… и делаю то же самое.
–
– Да, мы в этом повинны – мы это сделали! Из-за того, что уже тогда и ветер, и сигнал тревоги надрывались криком: «Стереть Ивартэн»!
– Планета не выдержит такого удара.
В глазах темнеет – вернее все приобретает затемненную четкость, где нет ничего, кроме…
– У тебя есть схемы лучевых пушек первого порядка… Макет в музее – настоящие оружие без преобразователя и заряда…
– Даже не думай об этом, S9.
“Защитник” сорвал с меня портупею и перехватил излучатель – не знаю, что за силы поднялись во мне, но я вырвал оружие из железной руки, шарахнув упором по предплечной панели до блокировки… Излучатель улетел в темноту тоннеля, а “защитник” заломил мне руку за лопатку… Не успело оружие клацнуть об пол, как я провел прием – освободился… “Защитник” сшиб меня, когда оружие было в пределе досягаемости. Извернулся, кинулся за излучателем, схватил ремень, но… Шейный позвонок чуть хрустнул под захватом… из горла вырвался сдавленный каркающий хрип удушаемой вороны…
– Довольно…
– Не поддавайся бреду.
– Довольно.
Он отпустил меня… Пытался устоять, но упал на колени – горло свело… Вспомнил первое правило рукопашного боя – никогда не вступать в рукопашный бой с андроидами – только, когда прокашлялся… Если машина решит тебя уложить – уложит на месте. Если решит обезвредить, обезоружит – сделает. Решит убить – убьет одним приемом.
– S9, возвращайся.
– Я помню все, каждую мелочь – помню, как крысы бежали по тоннелям у нас под сапогами. Крысы… Крысы были везде… Бежали при каждом штурме, вылезая неизвестно откуда… D40, не нормально это, что котов нигде не было и информации о них не было. Их прикрывали.
– Возможно. Кот говорил, что они изолированно жили в Альвэнхайме.
– Не могли их в Альвэнхайме… Крысы, которых изгнали из лабораторий вместо того, чтобы ликвидировать, и не трогали на протяжении стольких лет, коты… Крысы еще понятно, но вот таких котов не заметить невозможно – у них концентрированный ментальный фон. У меня к ним пара вопросов будет…
Мне просто нужно убедиться, что все это не случайность… Может быть, это не столь существенно в общем, но для меня сейчас это имеет большое значение.
Запись№70 10. 09. 206 год Новой Техно-Эры 02:00
Сижу на полу около бункера. D40 стоит рядом. Крыс скребет лапой… Опять про него забыл…
– Что у тебя?
– Разведчик летит с севера на восток.
– Ясно.
Пришлось заставить себя войти в бункер. Ненавижу эту пустоту, в которой нет-нет, а прошмыгнет крыса, или разлегшийся где-нибудь на проходе кот лениво поднимет голову и засветит глазами, когда я буду через него перешагивать.
– D40, принеси что-нибудь на обед.
– Да.
Иду в свою обитель. Давно так не бегал – ноги ноют с непривычки… Заглядываю под кровать – Кота нет нигде. Я ж его гулять спровадил…
Развернул мониторы – просматриваю бункер. Коты везде… Так все похожи. Раздвигаю монитор и увеличиваю проекцию… Вот папаша моего Кота – спит. Коты либо охотятся, либо суют нос, куда ни попадя, либо просто спят – незамысловатая у них жизнь. Похоже, что большую ее часть они все-таки посвящают сну. А, вот и мой Кот – дерет когтями экраны на стенах, а рядом Серый кот, который занят тем же. Мне не нравится, что они портят экраны, но еще больше меня раздражает несинхронность их действий.
Иду в коридор – коты все по коридорам разбежались, боятся в отсеках оставаться…
– Кот, поговорить надо.
– Айнер, познакомься…
Показывает на Серого кота.
– А, великий врачеватель?.. Знакомы уже. Идем.
– Мы вместе.
– Нет, Кот.
– Сейчас…
Коты обнюхались, потерлись головами, зажмурив глаза…
– Хватит! Пошли.
– Да иду… Айнер, а что случилось?..
Кот бежит за мной, подняв хвост. Никогда не видел его таким самодовольным.