Последний десантник
Шрифт:
Абуталип вообще никому не доверял, но вот Нурлан был в этом случае чуть ли не единственным исключением.
– …район вы знаете хорошо, так что кому, как не вам, разобраться, – говорил командир «эскадрона смерти», – хоть под землей, а десантников мне найдите. Они там должны быть, я это чувствую. Один мне нужен живьем: уж очень поговорить хочется.
– Найдем, Абуталип! – заверил брат. – Я из этих пастухов душу вытрясу, а сделаю. Ты же меня знаешь.
Второй, пощелкивая пальцами, криво ухмылялся.
– Не было меня там тогда, уж я бы пастухов разговорил… Ну ничего, раз русские там побывали, то от нас не уйдут. Мне там каждая
– Все время держите меня в курсе, – инструктировал Абуталип, – малейшие изменения – сразу сообщайте.
После того как его посланцы ушли, он еще долго сидел, уставившись неподвижным взглядом в пол. На щеках ходили желваки. Эта история ему очень не нравилась.
Глава 12
Нельзя сказать, чтобы спуск с гор для маленького отряда Батяни был таким уж легким. Во-первых, не стоило слишком светиться, хоть группа и имела мирное легендирование, во-вторых, присутствие раненого тоже добавляло хлопот. Имевшийся в наличии квадроцикл как раз оказался хорошим подспорьем. И вот за очередным поворотом извилистой, то поднимавшейся в гору, то уходящей вниз дороги открылась маленькая долина. На ней виднелась россыпь юрт, туманом уходил вверх дым от нескольких костров.
– Вот вроде подходящее местечко, – прокомментировал Кеша, управлявший квадроциклом. – Смотрите, люди здесь мирные, цивилизацией не испорченные. Теперь главное – Равиля пристроить. Да и чтобы местные нам поверили…
– Так мы же типичные геологи! – хохотнул Комаровский. – Чего тут не верить, если мы им правду сообщим. Я вообще, кроме поиска полезных ископаемых, ничего другого и представить не мог с детства… в выборе профессии. Хотя, знаешь, иногда просто страшно становится. Работаешь, вкалываешь в поте лица, а ведь и здесь бандитов хватает, террористов и прочей нечисти…
– И не говори, – включился в игру прапорщик. – Мне, как человеку сугубо мирному, тоже иногда не по себе. Бегаешь по этим горам и думаешь не о выполнении мирного задания, а о том, как выжить. Я что, ради этого пять лет на геологическом гранит науки грыз?
Несмотря на свое незавидное положение, Равиль, слушавший товарищей, не мог удержаться от смеха. Зная их как облупленных, бывая с ними в самых разных передрягах, он всерьез никак не мог представить их геологами. Особенно забавно в этой роли выглядел Кеша с его руками, способными, наверное, задушить крокодила. Но смех со сломанными ребрами оказался занятием мучительным – почти сквозь слезы.
– Ну хватит, шутники, – остановил зубоскалов Батяня, – вы лучше думайте, как нам сейчас легенду выдержать. Для этого все возможности вам и предоставляются. Переводим фантазию, так сказать, в практическое русло. Только попробуйте мне теперь не уговорить местных – сам в пропасть сброшу… Вот, кстати, нас уже и заметили.
– Яки тоже нас заметили, – сказал Седых, глядя на пасшихся животных. – Вот вы, кстати, убегали от них когда-нибудь?
– Нет, – ухмыльнулся Леша, – не приходилось. А у тебя что, есть опыт в этом?
– Еще какой! – закатил глаза прапорщик. – Я вам скажу, малоприятная была история, да только жизнь иногда такое отчебучит… Лет пять назад это происходило, на Памире.
Батяня вполуха слушал, как Седых рассказывал о рассерженном животном.
– …и як этот чертов отбежал немного, а потом на полном ходу развернулся и снова на меня. Я бросил все и что было сил припустился наутек. Чую,
– В отличие от других быков, которые могут мычать и реветь, яки только хрюкают, как свиньи, – блеснул эрудицией Комаровский. – И научное название у них соответствующее: «бык хрюкающий».
Вскоре десантники уже прибыли на место. Пастухи оказались людьми доброжелательными и гостеприимными, хоть и приняли гостей поначалу настороженно. Но рассказ о заблудившихся геологах оказался убедительным. Спустя полчаса они, попивая чай, сидели в юрте, где их принимал старейшина – благообразный дед с морщинистым, как печеное яблоко, лицом. Гости и хозяева расположились в центре юрты. Это место – напротив входа – считалось самым почетным. Здесь у стены стояли в ряд сундуки, украшенные красочными узорными кошмами и коврами, здесь принимали гостей, расстилая перед сидящими дастархан. Посередине разводили огонь, готовили пищу. Старлей с любопытством рассматривал интерьер. Правую сторону от входа – женскую половину, кроме кухонной утвари, украшали цветные ткани и рукоделия. В мужской половине, справа, на стене висела праздничная одежда, головные уборы. Ближе к выходу располагалось конское снаряжение.
– …вот так мы и заплутали, – второй раз завершил Комаровский небольшое повествование о выдуманных приключениях «мирных геологов». – Мало того что такой крюк дали, так еще и через границу перешли. Работаем в Казахстане, а оказались у вас. Как так получилось, сам ума не приложу.
– Да, горы шутить не любят, – философски заметил старик. – Тут и не такое случается. Вот, к примеру, недавно мальчуган наш один коня искал. Конь отстал, а пацан, не сказав никому, сам его искать отправился. Вечером хватились – нет. А куда уже на ночь глядя пойдешь? Вот только на следующий день начали поиски. Нашли лишь на третий день, еле живого. Как еще выжил…
– У нас к тому же еще и настоящая беда, – скорбно сообщил Батяня, улучив удобный момент. – Коллега наш оступился и упал со скалы.
Он показал на Равиля, разведшего руками, словно говоря: «Да, вот такая со мной незадача случилась».
– А у нас срочная работа. Ни дня терять не можем, – Лавров вглядывался в лица пастухов. – Просьба к вам – помочь нашему товарищу. Если это возможно, пусть побудет у вас некоторое время, а? Куда мы его в таком состоянии по кручам карабкаться потащим?
– Конечно, раз такое дело, то оставляйте вашего друга, – кивнул старик, – какой разговор может быть?
– Человек в беду попал! – послышались голоса вокруг. – С каждым может случиться.
– В горах такой закон: если ты не поможешь, так и тебе в трудную минуту никто руки не подаст, – заговорил кочевник. – Мы же только так и выживаем. Горы – они каждого проверят, какой ты есть: человек – или так себе. Вот и традиции у нас ведутся с незапамятных времен. А гость у нас – самый главный человек. Да, а что вы думаете? Исстари, если гостю отказывали в ночлеге или постель у него оказывалась неудобной, то слухи о плохом гостеприимстве для хозяев были черной молвой. Там, внизу, многие обычаи забываются, но мы-то все помним.