Шрифт:
Он уже в числе избранных. Первым в своеобразном клубе «дважды чемпионов», то есть людей, побеждавших в бундес-лиге в качестве игрока и в должности тренера, прописался колоритнейший Хельмут Бентхаус. Затем к нему присоединился Юпп Хейнкес, позже — счастливчик Франц Беккенбауэр (Кайзеру, чтоб попасть в этот престижный клуб, хватило нескольких туров), уже в начале нынешнего века Томас Шааф и Матиас Заммер. Последним, шестым по счету членом клуба стал в 2005-м тренер мюнхенской «Баварии» Вольфганг Феликс Магат. В этой замечательной компании он выделяется удивительным достижением: сделать «дубль» — выиграть чемпионат и Кубок Германии — дважды подряд не удавалось ни одному тренеру в
РОЖДЕННЫЙ НА УГЛУ
В 2004-м Магата, уже назначенного, но еще не приступившего к работе в Мюнхене, «с пристрастием» допрашивали известные немецкие футбольные писатели из «Зюддойче цайтунг» Клаус Хёльценбайн и Лудгер Шульце. Перечислив фамилии легендарных тренеров «Баварии», оба журналиста поздравили Магата с тем, что «у руля «Баварии» после длительного перерыва снова будет урожденный баварец: «бы ведь баварец, герр Магат, не так ли?» — «Да, родился «на углу» Баварии и Гессена…»
Магат — баварец в первом поколении. Его будущая бабушка с дочерью, будущей матерью знаменитого футболиста (дед пропал где-то на полях войны), бежали в 1945-м из Восточной Пруссии в более безопасную Баварию. Они осели в Зайлауфе, близ Ашаффенбурга, что в Нижней Франконии. Эта местность входит в состав земли Бавария и граничит с землей Гессен.
В Ашаффенбурге и познакомилась бывшая беженка из Кенигсберга Хелена с сержантом-пуэрториканцем с близлежащей американской военной базы. Их сын появился на свет 26 июля 1953 года.
«Если бы отец остался с нами, я, вполне возможно, не стал бы футболистом, а выбрал другое занятие, но ведь и эту дорогу я выбирал сам».
Отец Магата вернулся на родину, когда маленькому Вольфи не было и двух лет.
Журналисты часто задают ему сочувственные вопросы о детстве, подразумевая, что трудно, мол, было вам без отца. Магат отвечает: «Не помню, что так уж заботился этим. Важнее для меня, шестилетнего, была смерть бабушки».
Он всегда подчеркивает, что воспоминания о детстве у него самые хорошие. И то, что он рано научился отвечать сам за себя, пошло ему только на пользу. Жили скудно? Но большинство так жило! Магат считает, что матери удалось привить ему, как он выразился, «прусско-протестантские» жизненные ценности — умение терпеть, дисциплину и ответственность. «Не самые плохие качества, а?».
В детстве Вольфи (тогда его так называли, но второе имя нравилось ему больше, и постепенно для всех он стал именно Феликсом) имел в отличие от своих товарищей: больше «мальчишеской» свободы и утверждался на улице среди сверстников и ребят постарше игрой в футбол. В Германии после победы на ЧМ-54 воцарился футбольный бум. Мяч гоняли все пацаны, от мала до велика, воображая себя Вальтерами и Морлоками. В футбольный клуб района Нилькхайм он пошел записываться в пятилетнем возрасте и получил отказ — «стукнет семь, вот тогда…». Но он всё равно приходил и гонял мяч с семилетними после клубных занятий. Когда его, в конце концов, приняли, то записали сразу к десятилетним — с мальчишками младшего возраста ему уже нечего было делать.
«В игре со старшими ребятами мне помогала хорошая координация движений, я был подвижен и неплохо физически развит. Ну, и приходилось выдумывать что-то всё время — они ведь выше ростом и тяжелее. Откуда способности? Не знаю. Мать никогда никаким спортом не занималась. Отец разве что хорошо играл на гитаре, но человеком спортивным точно не был».
С отцом Marat встретился через пятнадцать лет, в конце 60-х. Тот
ПАПА АЛЕКСАНДР
Людей, приписывающих себе честь открытия футболиста Магата, поменьше, чем «открывателей» Беккенбауэра или Мюллера, но тоже хватает.
Магат признает двоих. Конечно же, Курта Рёдля, который тренировал его, 19-летнего, когда Феликс пришел в ашаффенбургскую «Викторию». Но прежде всего — Александра Печнера.
В группу к Печнеру, которого Магат называет своим приемным отцом, он попал при забавных обстоятельствах.
Печнер, тренер ТФ «Ашаф-фенбург», должен был везти две юношеские команды клуба на турнир во Францию. «Однажды вечером, незадолго до поездки, в моей квартире раздался звонок. Я открыл дверь и увидел на пороге женщину с маленьким мальчиком. Таких обычно называют карапузами. Ему было тогда двенадцать лет, и он был небольшого роста — малыш, в общем. Женщина произнесла: «Герр Печнер, мой сын не дает мне покоя, он обязательно хочет поехать с вашей командой во Францию».
Феликс Магат уже занимался в печнеровском клубе, но за кордон ехали команды 14- и 15-летних.
Печнер «малыша» взял. «И я ни разу потом не пожалел — это был настоящий уличный игрок со всеми достоинствами и почти без недостатков, с необычной техникой и отличным для возраста и роста видением поля». Печнер в 1972-м передал подросшего во всех смыслах парня в «Викторию», игравшую в Гессенской региональной лиге. С Магатом команда победила в ней в 1974-м после десятилетнего перерыва.
Ему был тогда уже 21 год, он успел отслужить в бундесвере, поступил учиться на физкультурную специальность, продолжал играть в футбол и надеялся, что его заметят.
Печнер неустанно повторял, что пора переходить в более сильную команду, «иначе ты рискуешь превратиться в посредственность». Он возил Феликса на просмотры в франкфуртский «Айнтрахт», оффенбахский «Киккерс» и в Дармштадт, но до подписания контракта дело не доходило — Феликс был по молодости своенравен и нетерпелив. Печнер: «Ему нужен был жесткий наставник, который выбил бы всю его юношескую фанаберию, из головы». Из Оффенбаха, Дармштадга и Франкфурта отвечали обтекаемо, но примерно одинаково: «Мы заметили, что у вашего ученика есть проблемы с дисциплиной». В переводе с канцелярита на нормальный язык это означало, что «у нас своих талантов, которым нужен кнут, полно, ваш ничем не лучше»…Традиционных проблем вроде тяги к спиртному или табаку молодой Магат не испытывал. Нет, пиво он попивал, как все, не больше. Что до курева… Забавную историю рассказывал недавно сам Магат для какого-то издания по борьбе с наркотиками:
«Мне было шестнадцать или семнадцать, я заканчивал школу, когда вокруг среди молодых началось чуть ли не повальное, увлечение гашишем. Это было модно. Конечно, запрещено, а значит, круто! Захотелось попробовать — что ж я, хуже других, что ли, — но я никогда до этого не курил. Даже не начинал. Я засыпал приобретенный гашиш в спичечный коробок и заныкал его куда-то подальше. Жил я тогда с матерью и не хотел, чтоб она нашла. Я решил, что сначала нужно научиться курить, а потом уже пробовать траву, иначе какой смысл. Курить я научился, но потерял тот самый коробок. Так и не попробовал, а баловаться обычным табаком тогда же и перестал. Не понравилось»…