Последний долг
Шрифт:
Мои пальцы были испачканы карандашом и пергаментом, покрытым грязью. Видеозаписи прекращались тем раньше, чем шли годы. Фотографии потеряли пигмент и четкость, став зернистыми и цвета сепии.
Я ненавидела Хоуков.
Я ненавидела долги.
Я даже ненавидела первых Уивер за то, что они обрекали нас на такую участь.
Так много слов.
Так много слез.
Чтение, чтение, чтение…
Освобождение, освобождение, освобождение…
Не было ни одного файла, к которому я бы не прикоснулась.
Жуткое ощущение того,
Я потеряла счет минутам, у меня не было часов, которые напоминали бы мне вернуться к моему поколению. Я оставалась в подвешенном состоянии, запертая с призраками, не желая оставлять их одних после стольких лет.
В конце концов, мой взгляд затуманился. Слова больше не имели смысла. И повторение того, что каждая женщина платит одни и те же долги, слилось в акварель, искусно смешав так много рисунков в один.
К тому времени, когда я добралась до последней коробки, фотографии превратились в масляные портреты. Последнее изображение было потрескавшимся и едва различимым, но я знала, что у меня в руках последний фрагмент.
Женщина, которая все это начала.
Настоящая Уивер, которая отправила невинную девушку на смерть, уклонившись от табурета, и закрыла глаза на все остальное.
Она не заслуживала такого же сострадания, как остальные мои предки, — она осудила нас всех. Но в то же время было пролито достаточно боли; пришло время отпустить ее.
Все они заслуживали мира.
Маленькое пространство кишело призраками моей семьи, все они сплетались вместе, как вихрь урагана. Воздух терзал меня омерзительными порывами ветра.
Сделав глубокий вдох, я вернулась в страну живых. Я застонала от дискомфорта, когда встала. Мои колени ныли. Я медленно прокладывала себе путь через храм коробок.
Я не верила в призраки, разгуливающие среди нас, но я не могла отрицать правду.
Они были там.
Плачут из-за меня. Радуются за меня. Празднуют конец, даже несмотря на то, что они заплатили самую высокую цену.
Страница 38
Они любили меня. Они благодарили меня.
И это наполнило меня стыдом и, в конечном счете, гордостью.
Гордостью за нарушение традиций.
Гордостью за то, что я сдержала свою клятву.
Они умерли.
А я нет.
Я выжила.
Я нашла Джетро снаружи.
Солнце давно село, и зимний холод завывал над ухоженными садами, стеная вокруг башенок Хоуксбридж-холла.
Я предусмотрительно захватила более теплую одежду, прежде чем отправиться на свежего воздух, и плотнее закуталась в куртку, позволив перевязи принять на себя вес моего гипса. Натянув капюшон из искусственного меха на уши, я пожалела, что не захватила перчатки
Джетро поднял глаза, когда мои ботинки на овчинной подкладке захрустели по гравию. Вингс и Мот стояли вдалеке, закрывая горизонт, закутанные в одеяла.
Когда я шла по Холлу, я увидела силуэты людей снаружи. Я узнала фигуру Джетро. Я хотела присоединиться к ним — быть рядом с реальными людьми после призраков.
Теперь я нашла не только Джетро, но и всех, кого любила и о ком заботилась.
На большом пространстве лужайки стояла моя новая семья. Жасмин, Вон, Джетро и Текс. Все они стояли вокруг огромной кучи веток, и предметов, которые я никогда больше не хотела видеть.
Наклонив голову навстречу ветерку, я прошлась по траве. Мой капюшон откинулся назад, и я поймала взгляд Жасмин.
Она улыбнулась мне, протягивая руку.
Я взяла её.
Ее пальцы были как фруктовое мороженое, она сжала мои, когда я наклонилась и поцеловала ее в щеку. Нам не нужно было разговаривать. Мы понимали друг друга без слов. Она потеряла своих братьев и отца. Я потеряла свою мать. Вместе мы выстояли и не прогнулись под слезами.
Вдалеке южные сады сверкали быстро образующейся росой, словно природными бриллиантами, на листьях и травинках.
Джетро обошел большой ящик с дровами и остановился рядом с сестрой с большим поленом в руках. Его глаза светились в темноте, губы скрывали белые зубы.
– Я не буду спрашивать, что случилось. И я не буду совать нос в чужие дела, если ты не захочешь поделиться. Но я построил это для них. Для тебя. Для того, что живет в этой комнате.
Он опустил взгляд, неловко поглаживая бревно.
– Я не знаю, захочешь ли ты попрощаться таким образом, но я просто подумал...
– Он пожал плечами.
– Я подумал, что разведу огонь, на всякий случай.
Я не сказала ни слова.
Я отпустила Жасмин, облетела вокруг ее кресла и упала в его объятия.
Он бросил дрова и крепко обнял меня. Мне было все равно, что мои брат и отец наблюдали за этим. Все, что меня заботило, - это поблагодарить этого человека. Хоука. Потому что теперь он позволил себе быть тем человеком, которым я всегда знала, что он может быть, я не могла перестать влюбляться в него все больше и больше.
Его губы согревали мое замерзшее ухо, нежно целуя меня.
– Ты в порядке?
Я кивнула, прижимаясь ближе, вдыхая сосновый запах и землистые оттенки дров.
– Мне лучше.
Я собралась с мыслями, прежде чем прошептать:
– Когда ты оставил меня там, я не могла пошевелиться. Ты мне действительно не очень нравился. Но ты был прав. Спасибо, что дал мне время. За то, что знал, что мне нужно, даже когда я этого не знала.
Он обнял меня крепче.
– Все, что угодно для тебя, ты же знаешь.
Я вздрогнула, когда очередной вой пронесся над верхушками деревьев. Ночь будет очень холодной, но скоро нас будет чем согреть.