Последний долг
Шрифт:
Алмазная аллея?
Дом в Девоне?
Куда?
Джез громко фыркнула, отгоняя свое горе.
– Они отвезли ее в Алмаси Кипангу.
– Бл*ть!
Мой разум заполнили образы нашей шахты. Пещеры и лабиринты высеченных тропинок. Наше состояние пришло оттуда. Наше имя. Наши титулы. Все, что у нас было, было взято из грязи.
Алмаси Кипанга.
Суахили для Diamond Hawk.
– Когда? Как?
– Я не знаю. Но они забрали ее. Они уехали несколько часов назад. Я связалась с авиадиспетчерской службой. Самолет
Все внутри меня стало холодным, ледяным.
– Вовремя для чего, Джез? Что еще ты знаешь?
Я расхаживал по поляне, чертовски сходя с ума.
– Бонни очень гордилась тем, что сказала мне, что Кат заставит ее заплатить третий долг, как только они приедут туда. И четвертый долг на следующий день после...Джетро ... они планируют заставить её выплатить последний долг к концу недели.
Гребаное дерьмо.
Мой мозг лихорадочно работал, высчитывая часовые пояса и расстояния.
Даже если я уеду сейчас, а чартер отправится немедленно, я все равно опоздаю на несколько часов. Я не успею предотвратить третий долг.
Мое сердце рассыпалось в прах.
Как я мог так поступить с ней? После всего, что она уже пережила. Как я мог, бл*ть, так её подвести?
Господи!
Схватив рюкзак, я поклялся, что больше не позволю Ниле страдать. К черту план. К черту время.
Я не сдамся.
– Я позабочусь об этом.
Мой голос был, словно я произносил поминальную речь. Даже когда я поклялся, что спасу Нилу, я знал правду. Ужасную, отвратительную правду.
Кес сделал то, что не смог я, и спас ее от третьего долга. Он обнимал ее. Утешал ее. Он был рядом, защищая ее от изнасилования.
Все это было напрасно.
Его застрелили из-за меня.
Он может никогда не проснуться из-за меня.
Я хотел убить отца голыми руками. Я хотел вырвать свое сердце, потому что, что бы я ни сделал, я подведу Нилу.
Она заплатит третий долг.
И она будет ненавидеть меня вечно.
Мои колени дрожали, когда я задыхался в агонии. Я приговорил ее. Я был тот, кого она будет винить. Как она сможет оправиться от этого? С чего бы ей снова хотеть меня после того, как я оставил ее в одну?
Она никогда больше не будет моей, но я никогда не позволю моему отцу казнить ее.
Шесть дней.
Мой отец хотел убить любовь всей моей жизни за шесть гребаных дней.
Мой план только что изменился.
Я остановлю это.
Даже если это означало умереть в одиночестве и стать нежеланным из-за этого.
– Как! Как ты об этом позаботишься?
– Взвизгнула Жасмин.
– Они в гребаной Ботсване, Кайт!
Моя челюсть сжалась, и я бросился к Вингс. Он послушно стоял, прячась за деревьями. Не привязанный и не оседланный, он поднял глаза, когда я подошел ближе. Его черные глаза светились древним знанием, они были такими умными, такими чуткими. Он почувствовал мое смятение.
Двигаясь ко мне, гигантское животное встало боком, чтобы я мог сесть на него. Никакой веревки или уздечки, только связь между человеком и животным.
– Мне все равно, даже если они на краю земли. Я пойду за ними.
Схватившись за гриву Вингса, я сунул телефон под подбородок. Отработанным движением, которое я проделывал бесчисленное количество раз, я подпрыгнул и перекинула ногу через спину коня.
Мой бок заныл, но я проигнорировал свой дискомфорт, сосредоточившись на боли, которую причинил Ниле, заставив ее вернуться в Холл без меня.
Тупица. Чёртов тупица!
У Вингс была шёлковая грива. Я часто ездил на нём верхом без седла. Я провел много ночей, выстраивая отношения со своей лошадью. Он подчинится и полетит туда, куда мне нужно.
Как только я сел, он пустился в галоп. Я низко наклонился, обхватив его бедрами.
Беги.
Быстрее.
Мой рюкзак хлопал меня по спине, когда Вингс нёсся в сторону Холла. Ветер перекрывал голос Жасмин, но я уловил достаточно.
– Джетро, что ты собираешься делать?
Полуденное солнце заливало Хоуксридж, насмехаясь надо мной и тем, кем я стал. Я поклялся, что все это скоро закончится. Что Нила будет в моих объятиях. Что мой брат очнется от комы. Что моя сестра наконец обретёт покой.
Так много нужно исправить.
Так много несчастий нужно стереть.
Вингс была полон энергии, летя словно пуля. Мои ноги были напряжены, сердце бешено колотилось, и ярость превратилась в дышащее существо.
Кат совершил свою последнюю ошибку.
Я иду за тобой.
– Я иду за ней, Джез. И на этот раз, черт возьми, я собираюсь покончить с этим.
***
Если Алмазная аллея была местом, где сортировали алмазы, освещённые светом от гигантских прожекторов, то Алмаси Кипанга был шрамом в земле, который их создал.
Всю дорогу от аэропорта Дэниэль держал руку на моем колене. Я кипела от раздражения и отвращения, но не спорила и не вступала в разговор.
Мне так много нужно было сказать.
Но каждое слово лишь предвещало еще большее наказание.
Кроме того, Дэниэль не заслуживал разговора. Он был потерян, маленький мальчик, неспособный видеть, что он уже мертв. Он мог быть ястребом, собирающимся причинить мне боль, но я была гадюкой в его гнезде, только и ждущей, чтобы укусить и отравить его.
У меня было время.
Я подожду.
Водитель вёл нас сквозь безмолвную ночь, не говоря ни слова. Его пассажир-охранник никогда не отдыхал, глядя в окно, его рефлексы вздрагивали и палец взлетал к спусковому крючку пистолета несколько раз. Особенно когда мы останавливались на красный свет и ехали по грунтовой дороге.