Последний долгожитель (Сборник)

Дертян Эрвин

В этом смысле пришелец в серебристом одеянии из рассказа Эндре Даража — лишь один вариант из многих, и, наверное, не самый оригинальный. Легче вообще не показывать носителей звездного разума, как это делает, скажем, Кальман Папай ("Снова и снова"), либо просто прибегнуть к спасительной поддержке юмора. Каринти, во всяком случае, именно так и поступал. Присущий ему непринужденный снижающий патетику юмор стал почти традиционным для венгерской фантастики. И не только фантастики. Возьмем, к примеру, рассказ "Невидимое оружие" Деже Кеменя — по существу чистой воды детектив с очень небольшой дозой фантастического элемента. В свое время близкие задачи успешно

решала Мариэтта Шагинян. Смертоносный ультразвуковой диапазон певца-убийцы вызывает в памяти свисток, заставлявший жертву накладывать на себя руки ("Лори Лэн-металлист"). Но, невзирая на жанровые особенности и литературные реминисценции, рассказ выглядит довольно оригинальным. Причем как раз благодаря юмору.

На тонкой грани между научной фантастикой и детективом умело балансирует и Золтан Чернаи, один из самых популярных фантастов современной Венгрии. В известном смысле его новелла «Камни», в которой фигурируют алмазы, взращенные человеческим организмом, проливает своеобразный луч света на смутно угадываемые пока криминальные проблемы недалекого будущего. И опять-таки благодаря откровенно юмористической манере прогностическая функция произведения, несмотря на известную искусственность идеи, отнюдь не выпирает на передний план.

Рассказ "Черные и белые дыры" молодого писателя Петера Сентмихайи Сабо посвящен одной из наиболее увлекательных и спорных проблем современной астрофизики. Подобно герою "Космической одиссеи" А. Кларка, космолетчик Джек Флойд рассматривает загадочные объекты Вселенной как своего рода переходные коридоры в области иных пространственно-временных измерений. Эти, как их принято называть, сингулярные точки характеризуются поворотом "стрелы времени" и, как следствие, обратным течением биологических процессов. Лишь ценой собственной жизни (что, впрочем, весьма характерно для поэтики научной фантастики) Флойду удается подтвердить свою парадоксальную гипотезу. Здесь ярче всего проявляется идея жертвенности и личной причастности исследователя к объекту исследования. Высочайшей его ответственности не только за судьбы человечества, но, в какой-то мере, и всей Вселенной, ибо только через мысль было дано осознать самое себя слепой эволюции. Подобное одухотворение космических процессов и привнесение хрупкой человеческой теплоты в вечный холод пространства придают рассказу Сентмихайи Сабо особую эмоциональную глубину. Личная трагедия Флойда, бегущего от неотвратимых кошмаров раковой агонии, как бы растворяется в суровой и прекрасной бесконечности за бортом космолета, в неохватной бездне, пронизанной зовущим светом немигающих звезд.

Этот рассказ напомнил мне превосходный фильм польского режиссера К. Занусси «Спираль», где с обнаженной беспощадностью подлинного искусства исследуется тщетный бунт уходящего из жизни, но не смирившегося с неизбежностью человека. И если порыв героя Занусси навстречу смерти сугубо локален и не способен всколыхнуть даже «микровселенную» больничной палаты, то самопожертвование Флойда, напротив, дарует человечеству высшую власть над временем, олицетворенным в Хроносе — самом неумолимом из олимпийцев. Это, если угодно, самоубийственный прыжок в бессмертие. Как отдельная личность, Флойд, несомненно, терпит крушение, которое в то же мгновение оборачивается триумфом, ибо все процессы, все состояния Вселенной диалектичны, жизнь торжествует над смертью и "черным дырам" неизбежно сопутствуют "белые".

Показать бесконечный во времени мир через смертного человека — едва ли не главная идея искусства. В венгерской научной фантастике она, бесспорно, стала центральной.

Так, на

новом витке спирали, на новом уровне знаний воплощается вечная идея фантастики. Мимо нее, естественно, не смог пройти и Каринти, которого по праву называют венгерским Уэллсом.

"Последний долгожитель" Пала Молнара, «Мишура» Петера Куцки, "Снова и снова" Кальмана Папаи, "Сжатие времени" Петера Сентмихайи Сабо не только вновь возвращают нашу мысль к опыту первооткрывателей — Эдгара По и Вашингтона Ирвинга, но и позволяют проследить блистательные витки, проложенные Булгаковым и Уэллсом, и, конечно, увидеть прихотливый след "воздушного корабля" Фридеша Каринти.

Еремей Парнов

Коротко об авторах

БАЛАЖ, БЕЛА (1937) — астрофизик по образованию, время от времени пишет интересные научно-фантастические рассказы.

ДАРАЖ, ЭНДРЕ (1926–1972) — поэт, писатель, критик, представитель поколения, вошедшего в литературу после освобождения страны. Наряду со стихами, составившими несколько сборников, писал фантастические повести и рассказы.

ДЕРТЯН, ЭРВИН (1925) — писатель, кинокритик, эссеист. В его научно-фантастических романах преобладает тема роботов. Перу Дертяна принадлежат также теоретические статьи на эту тему.

КАСАШ, ИШТВАН (1949) — писатель, научный работник в области физики. В печати публиковался его увлекательный приключенческий роман, относящийся к направлению "космической оперы", и несколько рассказов.

КЕМЕНЬ,ДЕЖЕ (1925) — писатель, журналист, переводчик. Рано обратился к научно-фантастической литературе. Его перу принадлежит сборник научно-фантастических детективных рассказов. Многие произведения Кеменя переведены на другие языки.

КУЦКА, ПЕТЕР (1923) — поэт, писатель, критик, автор нескольких повестей и сценариев к фильмам, больше всего тяготеет к теоретическим проблемам научной фантастики. Постоянный редактор журнала «Галактика» и серии "Книги по фантастике", выпускаемой издательством «Космос». Широко известен за рубежом как активный деятель в области научной фантастики.

МОЛНАР,ПАЛ (1952)) — журналист и писатель, одаренный представитель "новой волны" в венгерской научной фантастике.

ПАПАЙ, КАЛЬМАН (1948) — писатель, физик по образованию. В венгерскую фантастику вошел рассказами и одним романом.

СЕНТМИХАЙИ САБО, ПЕТЕР (1945) — разносторонне одаренный литератор: поэт, эссеист, романист, новеллист, драматург. Для его фантастики характерны философское содержание, своеобразный юмор и легкая, игривая форма.

РОНАСЕГИ, МИКЛОШ (1930) — редактор молодежного издательства, автор двух научнофантастических романов в нескольких рассказов.

ХЕРНАДИ, ДЮЛА (1926) — писатель, драматург, сценарист, автор нескольких утопических драм. Его фантастику отличают образное богатство, глубокий лиризм, пристрастие к парадоксам. Ч

ЕРНА, ЙОЖЕФ (1899) — готовился стать художником, затем долгое время работал в полиграфической промышленности. Пишет стихи, очерки, рассказы, рассматривая фантастику как средство для выражения определенного общественного содержания.

ЧЕРНАИ, ЗОЛТАН (1926) — один из наиболее известных писателей в современной венгерской фантастике, популярный не только у себя на родине, но и за рубежом. Играет видную организационную роль в развитии венгерской научной фантастики.