Последний дракон
Шрифт:
Пшик успел дважды укусить сэндвич, когда на пороге кухни возник Боди, похожий на беженца из трибьюта «Грейтфул Дэд», с длинными седеющими волосами, стянутыми звездно-полосатой банданой.
– Как ты это дерьмо жрешь, сынок, не представляю, – произнес Боди. – Этот острый соус выжжет тебе всю слизистую, а столько сыра нехило забьет все трубы.
– Спасибо, мистер Ирвин, – отозвался Пшик. –
Боди фыркнул.
– Кулинарный, да щас. Мы тут не кулинарией занимаемся, пацан. А тем, чего могут захотеть туристы. Гумбо, раки, по-бои. Четыре вида фри. Крылышки, на крайняк. «Кулинарии» в меню не значится.
Пшик затолкал треугольник гриль-чиза в рот.
– Как скажете, мистер Ирвин. Что меня ждет сегодня?
А мысленно добавил: «Только не на реку, только не на реку».
И Боди будто дотянулся до его разума и выдернул оттуда мысль.
– Сегодня, – сказал владелец бара, – надо отправить тебя на реку. Прибыла водка для Ваксмена, метнись-ка к нему с ящиком.
И то, что было свежим хлебом, вдруг стало на вкус болотной жижей.
«А вот и жопа», – подумал Пшик, но вслух сказал:
– Так точно, мистер Ирвин. Только сгоняю за лодкой, мне б минут десять.
– Давай тридцать, – дал добро Боди. – Сперва поставь на полоскание машинку, вычисти барахло, которое оставил в барабане.
– Это констебль Хук устроил, – пояснил Пшик. – Явился этим утром, со змеиным укусом. Мама поехала с ним в Слайделл.
– Слышал, – сказал Боди. – Твоя матушка постаралась так, как я б не стал. Можем только молиться, чтоб этот никчемный мудак не дожил до вечера.
– Аминь, – с чувством отозвался Пшик.
Верн поплыл в направлении ровно противоположном от Пети-Бато, или, точнее, от причала Моро, к плавучему дому Ваксмена на восточном берегу Вест-Перл, в миле или около по диагонали. Дом этот был проходного типа, десять футов шириной, наполовину стоящий в воде на кипарисовых пнях. Когда-то он, вероятно, был не болотного, а какого-нибудь другого цвета, но теперь казалось, что постройку со знанием дела замаскировали, хотя, на самом деле, она попросту ассимилировалась. Верн часто замечал, что «жилище захапал, мать его, борг», на что Ваксмен всегда
Ваксмен, в отличие от Верна, не был таким ценителем современных медиа. Он скорее находил удовольствие в чтиве.
«Слоняюсь туда-сюда, – говаривал Ваксмен. – Покуриваю дурь, а там, глядишь, сраной демоноящерице что-то опять понадобится. Драконий геморрой на мою задницу».
На что Верн обычно отвечал: «А ты вспомни, Ваксмен, где я тебя нашел. Я твой освободитель».
Ваксмен обычно не выбирался из гамака до самого вечера, выбирая для дел сумеречные часы, однако Верн счел ситуацию с Пшиком реально экстренной и хотел незамедлительно воспользоваться услугами опытного Ваксмена.
В заплыве не было ничего особенного. Верн увернулся от экскурсионного судна, вспорол рыболовную сеть, двинул наглому аллигатору – чисто слить досаду, – но спустя считаные минуты уже стряхивал речную воду у жилища Ваксмена.
Позади плавучего дома растянулся ярмарочный полосатый тент, который Ваксмен хранил в память о тяжелых временах. Тент остался нетронут общим оболочиванием жилища и сиял неподобающе ярко, одновременно окутывая все под собой глубокой тенью, которая вполне устраивала Верна в тех редких случаях, когда он чувствовал необходимость явиться лично, а не слать сообщение в ватсапе.
Ваксмен, как ни странно, не лежал в гамаке, а сидел на щербатом настиле в кресле-качалке, с АК-47 на костлявых коленях.
– Слыхал, как чот рвануло, – пояснил он. – Прикинул, или вспышка, или визит. Хвала богам: к подданному явился лорд Хайфаэр.
На Ваксмена определенно стоило посмотреть.
По всем законам природы, мужик с таким количеством морщин на физиономии должен отлеживаться в саркофаге или типа того, однако Ваксмен был жив и бодр. Особенно бодро он оттягивался. Но в старой псине была жизнь, и не мало. Он носил костюм из бархата а-ля черная пантера и большой котелок с петушиным пером, заткнутым за ленту. Лицо его когда-то могло быть любого цвета, но в конечном итоге стало по большей части серым, с черными линиями морщин, с небесно-голубыми глазами и белой бородой, вьющейся до алого шейного платка.
Конец ознакомительного фрагмента.