Последний Дракон
Шрифт:
У принцессы ничего съедобного не нашлось, но принц сознался, что захватил с собой несколько печений.
– Завтрак был так рано, - объяснил он, - и я подумал, что битва истощит ваши силы.
– Какой вы умный, - похвалила принцесса, и молодые люди взяли в каждую руку по печенью. А затем огляделись по сторонам, но дракона так и не увидели.
– Но вот его след, - заметил принц, указывая туда, где изрытая, выщербленная колея в камне подводила ко входу в темную пещеру. Она походила на выбоины от тележных колес на дорогах Суссекса вперемежку с отпечатками чаячьих лапок на морском песке.
– Глядите, вот здесь
– Давайте не думать, какие у него хвост и когти, - проговорила принцесса, - а то я начну пугаться, а вы ведь и сами знаете, что нельзя приручить того, кого боишься, даже добротой. Пойдемте же. Теперь или никогда.
Принцесса схватила принца за руку, и они побежали вдоль колеи к темному зеву пещеры. Но внутрь не вошли. Уж слишком там было темно.
Засим молодые люди остались снаружи, и принц закричал:"Эй! Дракон! Эй, там, внутри!" Из пещеры донесся ответный рык, оглушительный лязг, грохот и поскрипывание. Звук был такой, словно изрядных размеров хлопкопрядильная фабрика пробудилась от сна и всласть потягивается.
Принц и принцесса дрогнули, но храбро остались на месте.
– Дракон - послушай, дракон!
– воззвала принцесса, - пожалуйста, выйди и поговори с нами. Мы принесли тебе подарок.
– Ну да, знаю я ваши подарки, - проворчал дракон громким рокочущим басом.
– Небось, одна из этих ваших бесценных принцессочек? А мне полагается выйти и сразиться за нее? Так скажу вам начистоту: и не ждите. Против честного боя я бы возражать не стал - честный бой и никаких тебе фаворитов, - но заранее подстроенный фарс, где я непременно должен проиграть... Нет. Вот так и зарубите себе на носу.Если бы мне понадобилась принцесса, я бы в свой срок сам за ней слетал, - да только мне она ни к чему. Ну что я, по-вашему, стану делать с принцессой, даже если она мне и попадется?
– Сожрешь ее, разве нет?
– предположила принцесса чуть дрогнувшим голосом.
– Сожрите свою шляпу, - отозвался дракон крайне грубо.
– Я к этой дряни и не притронусь.
Голос принцессы окреп.
– Ты любишь печенье?
– спросила она.
– Нет, - проворчал дракон.
– А как насчет вкусненьких крохотных дорогих печенюшек, обсыпанных сахаром?
– Нет!
– проворчал дракон.
– Так что же ты любишь?
– настаивал принц.
– Уходите и не приставайте ко мне, - прорычал дракон, и молодые люди услышали, как змей перекатился на спину, и под сводами пещеры эхом отозвались звон и лязг, точно грохот паровых молотов в Арсенале Вулиджа.
Принц и принцесса переглянулись. Ну и что теперь делать? Разумеется, бесполезно идти домой и говорить королю, что дракон, дескать, на принцесс не претендует, - ибо Его Величество придерживался крайне старомодных взглядов и никогда бы не поверил, что новомодный дракон хоть в чем-то отличен от старомодного дракона. А войти в пещеру и убить змея они тоже не могли. Да и вообще, убивать дракона, который на принцессу вовсе не нападал, было как-то несправедливо.
– Но ведь что-то же он любит!
– прошептала принцесса и позвала голосом сладким, точно мед и сахарный тростник:
– Дракон! Милый дракоша!
– ЧТО?
– взревел дракон.
– Повтори-ка еще раз!
– и молодые люди услышали, как дракон ползет к ним сквозь
– Дракон... Милый дракоша!
И тут дракон появился. Принц обнажил свой меч, а принцесса - свой: великолепный клинок с серебряной рукоятью - принц привез его в автомобиле. Но нападать не стали: по мере того, как дракон выползал, они медленно отступали назад, и вот, наконец, змей вытянулся на скале во всю огромную чешуйчатую длину, наполовину развернув гигантские крылья, а серебристая его чешуя сияла и переливалась, точно бриллианты под солнцем. Но наконец отходить стало некуда: позади путь преградили черные скалы. Принц с принцессой встали спиной к камню, с клинками в руках, - и принялись ждать.
А дракон подбирался все ближе и ближе, и теперь молодые люди видели, что чудовище вовсе не извергает пламя и дым, как они ожидали. Змей подползал медленно, слегка извиваясь всем телом, точно щенок, когда хочет поиграть, но не уверен, не злитесь ли вы на него.
И еще они заметили, что по медной драконовой морде струятся огромные слезы.
– Ну и в чем же дело?
– осведомился принц.
– Никто, - всхлипнул дракон, - еще не называл меня милым!
– Не плачь, - проговорила принцесса, - мы будем называть тебя милым сколько захочешь. Мы собираемся приручить тебя.
– Я и так ручной, - сообщил дракон.
– В этом-то все и дело. До сих пор никому, кроме вас, это и в голову не приходило. Я такой ручной, что готов есть из ваших рук.
– Что именно, милый дракоша?
– спросила принцесса.
– Так-таки не печенье?
Дракон тяжело покачал головой.
– Значит, не печенье?
– ласково уточнила принцесса.
– Так что же, милый дракоша?
– Ваша доброта меня просто раздраконивает, - вздохнул змей.
– Никто и никогда не спрашивал ни у одного дракона, что мы любим: вечно сперва предлагают принцесс, затем их спасают, и ведь ни разу не поинтересовались: "Что бы вы предпочли выпить за здоровье короля?" Жестоко и несправедливо, по-моему, - и дракон снова разрыдался.
– Ну так что бы ты предпочел выпить за наше здоровье?
– осведомился принц.
– Ведь у нас сегодня свадьба, правда, о принцесса?
Принцесса сказала, что, наверное, да.
– Что бы я выпил за ваше здоровье?
– спросил дракон.
– О, вы настоящий джентльмен, сэр. Охотно воспользуюсь вашим предложением, сэр. С гордостью выпью за ваше здоровье и за здоровье вашей достойной супруги капелюшечку...
– Тут голос его дрогнул...
– И подумать только, что вы так приветливо меня спрашиваете... Да, сэр, самую капельку бен-бен-бен-бен-бен-бензина - вот... вот что любят драконы, сэр.
– В машине его полно, - сказал принц и опрометью помчался вниз по горному склону. Он неплохо разбирался в психологии и знал, что с этим драконом принцесса в полной безопасности.
– Не сочтите за дерзость, - проговорил дракон, - но пока джентльмен не вернулся... может быть, просто чтобы скоротать время, вы оказали бы мне любезность и по доброте своей еще раз назвали бы меня "милым"... А если бы вы пожали когти бедному старику-дракону, который отродясь никому не был врагом, кроме себя самого... о, последний из драконов возгордился бы так, как не гордился еще ни один дракон со времен самого первого.