Последний дракон
Шрифт:
— Мы собрались, чтобы обсудить, стоит ли нам идти войной на Симбалию. Я говорю, что нет. Мы не должны воевать.
Его голос эхом отразился от стен амфитеатра.
— Дурак! — закричали из задних рядов. — Предатель! Детей убили!
Рыбак упрямо стоял, сжав лацканы куртки. Его голос наполнился жалостью, когда он снова заговорил:
— Я тоже сочувствую Йондалрану. Но доказательств того, что в его гибели повинен воздушный корабль, нет. Я не слышал ни одного доказательства, которое связывало бы смерть Йогана с симбалийцами.
—
— Да не слушайте вы его! — закричал старейшина из Делькарена. — Он просто глупый рыбак! Я за голосование!
— Нет! — Лицо Тэмарка побагровело, и он изо всей силы ударил кулаком по ладони. — Нет, вы меня выслушаете! Я путешествовал, я видел больше, чем вы все вместе взятые когда-нибудь увидите! Армия колдунов разобьет нас начисто! Несмотря ни на что, мы не должны на них нападать. Твой сын погиб, Йондалран, но мы не знаем наверняка, был ли он убит.
— Лжец! Его убили! — Старый фермер выскочил к возвышению в центре.
— А как насчет дочки пастуха? — спросил кто-то. — Там не было никаких утесов, откуда она могла бы упасть. И никаких безумных отшельников, чтобы заманить ее в небо. Это мог быть только воздушный корабль!
— Вы все слышали о том, как симбалийцы атаковали Гордейн, — продолжал кричать Йондалран. — Счастье, что дождь пошел, так бы весь город сгорел!
— Я боюсь за наших детей, — добавил старейшина Гордейна, — мы должны защищаться.
Раздались крики поддержки. Эмсель, скорчившийся в укромном уголке, пробормотал:
— Совсем плохо… Если так пойдет, они проголосуют за войну…
Отшельник встал. Он не мог позволить им решить идти на войну, не сказав своего слова. Он должен был убедить их, что симы не имеют к смерти Йогана никакого отношения. Это целиком и полностью его вина.
Председательствующему Пеннелу с трудом удалось угомонить раскричавшихся старейшин.
— Есть ли еще кто-нибудь, желающий высказаться? — спросил он.
Эмсель глубоко вдохнул, выступил из-за своего укрытия и оказался на виду у всего собрания.
— Я хочу сказать. — Собственный голос показался ему едва слышным.
В ответ он услышал гневные крики. Его узнали. Йондалран снова вскочил.
— Шпион! — выкрикнул он.
— Я хочу обратиться к совету, — начал Эмсель, — у меня есть право говорить…
— У тебя нет никаких прав, убийца! — вскочил еще один старейшина.
— Ты шпионил! Прятался в скалах, подслушивал нас!
— Подождите! — Эмселю тоже пришлось повысить голос. — Я не…
Эмсель хотел объяснить, но его не слушали, к тому же Йондалран кричал гораздо громче.
— Он шпион! Взять его!
Несколько старейшин помоложе, включая Тенньела, бросились вверх по ступеням гигантской лестницы. Эмсель в панике развернулся и бросился бежать. Он вскарабкался неуклюже на груду осыпавшихся камней и исчез из виду преследователей.
Пеннел не без труда снова навел порядок и снова
— Тогда, — сказал он твердо, — мы будем голосовать.
Эмсель не останавливался, он бежал и бежал до тех пор, пока не достиг вершины горы.
Там, наверху, он прислушался. Сверху было видно горожан, собравшихся вокруг амфитеатра, терпеливо ждущих мужчин и женщин. Затем он услышал первое короткое «да», отраженное эхом и разнесшееся по горам, а за ним второе, и третье, и еще. Он считал голоса. Немногие из старейшин воздержались.
Вскоре старейшины покинули подаренный им природой зал заседаний. Тучи понемногу поднимались, но воздух стал еще тяжелее. Эмсель вздохнул. Не было никаких сомнений, никаких. Они проголосовали за войну, и снова он виноват. Если б он не побежал… Но что он мог сделать? Разгоряченные старейшины не стали бы слушать. Да и что можно было сказать? Ведь он сам не знал, что именно послужило причиной гибели мальчика.
Эмсель опустил голову и прошептал:
— Эх, Йоган, если так пойдет, ты станешь только первым из многих…
Он поднял взгляд к затянутому облаками небу.
— Кто-то должен что-то сделать! Боюсь, что придется мне…
ГЛАВА 6
Гонцы разнесли весть о решении Верховного совета. Впервые за свою двухсотлетнюю историю Фандора намеревалась начать войну.
На главной площади Тамберли старейшин обступили горожане.
— Мы соберем армию, — говорил Йондалран, — мы выжжем дотла их леса и сожжем корабли! Симы больше не причинят нам вреда. Они будут наказаны за то, что принесли нам смерть.
Собравшаяся кучка народа ответила ему едва слышным гулом. Бьющий через край энтузиазм, который был виден везде еще несколько часов назад, иссяк.
Тэмарк наблюдал, стоя около кузницы. Получив то, чего так хотели, люди начали испытывать сомнения.
Когда Йондалран закончил речь, к нему подошли Тенньел, Эгрон и Лэгоу, который заговорил первым.
— Я подчинюсь решению совета и я полностью признаю твое назначение командующим армией.
— Признаешь, только не поддерживаешь, Лэгоу.
— Это уже не имеет значения. Мы по-прежнему соседи, и я остаюсь фандорцем. Ты уже подумал, как ты будешь собирать и чем вооружишь свою армию?
— Мы сделаем оружие, — уверенно ответил Йондалран, — любой человек умеет драться. Нашим самым главным оружием будет то, что мы правы и знаем об этом.
Лэгоу опустил глаза, словно рассматривая свои тяжелые сапоги, покрытые дорожной пылью.