Последний герой
Шрифт:
Леопард… Драная кошка, как говорил Малеванный. А кто боится кошку, пусть и такую большую? Верно – только малые дети.
Возле водопада Малеванного не было. Нигде Люсик не нашел и следов борьбы или капель крови, которые были бы в том случае, если бы леопард напал на вора.
Этот момент в своих умозаключениях Люсик проверил еще раз, более тщательно, когда возвращался обратно. Он исследовал тропу едва ли не на коленях, присматриваясь к каждой примятой травинке, к каждой сломанной ветке.
Малеванный исчез. Сбежал? Нет, не может быть! В это Люсик не хотел верить. Малеванный просто не имеет права
– Не имеет права, не имеет… – монотонно бубнил себе под нос Люсик.
Конечно же вор его не оставит, мысленно твердил Люсик. Не такой он человек. Да и с какой стати? Они не ссорились… ну, разве что в последние дни у них случались небольшие размолвки. Но это мелочи, чепуха. Чепуха! Наверное, Малеванный по какой-то причине сошел с тропы и скоро появится
на пляже.
А может, Григорий Иванович что-то заподозрил? Нет и еще трижды нет! Он никак не может знать, что творится в голове Люсика, который всегда считал себя большим хитрецом.
Эта мысль пришлась ко двору, и Люсик самодовольно ухмыльнулся – он всегда считал, что в нем пропадает большой артист. На кой ляд он пошел учиться на искусствоведа?! Это все тетка… гнилая интеллигентка. Она утверждала, что профессия актера несерьезна. «Скоморохи…» – презрительно кривила губы тетка. Дура!
Немного успокоенный, Люсик приготовился ждать, сколько потребуется. Сев на песок и уставившись в сторону джунглей, он застыл, словно каменный сфинкс. Время для него остановилось…
Малеванный тем временем занимался скалолазанием. Вор начал взбираться на вершину горы не тем путем, который уже знал, а другим; ему показалось, что этот короче.
Вскоре Малеванный убедился, что народная поговорка «Кто ходит напрямик, тот дома не ночует» бьет, что называется, не в бровь, а в глаз и вполне соответствует истине. С виду легко преодолимый уклон постепенно начал круто забирать вверх и в конце концов превратился в изрядно выветренные скалы.
В принципе взбираться по ним было не тяжело, если бы не одно но – с виду монолитные уступы и козырьки, стоило лишь поставить на них ногу, нередко отламывались с противным хрустом, отчего сердце уходило в пятки.
Глядя, как камни катятся вниз, Малеванный уже начал сожалеть, что поторопился оставить насиженное гнездо дешевому фраеру. Нужно было рискнуть, думал он. Нужно! Выбрать момент – и дубиной по башке красавчика. Авось Лукьян не успел бы достать «дуру». А потом, отняв у него пистолет, «опустить» красавчика по всей программе.
Поздно… Возврата нет. Это и ежу понятно. А значит, остается единственный выход – идти вперед. И постараться не встретить ни алкаша с его профурсеткой, ни Лукьяна…
Подходящее укрытие – неглубокую пещеру среди скал – Малеванный отыскал довольно быстро. Наверное, ему в этот день везло, потому как он словно знал, что пещера будет именно там, где он проложил маршрут.
Выгнав из пещеры нескольких ящериц и расчистив пол от вековых залежей разного мусора, вор с удовлетворением растянулся прямо на голых камнях и закрыл глаза.
Пещера вору понравилась. Во-первых, с горы открывался великолепный вид на океан, во-вторых, наверху было суше и прохладней, нежели внизу, а в-третьих, он сразу заметил неподалеку от пещеры тропу, ведущую в джунгли. И была она гораздо более пологой
Но мысли о пещере не были главными. Они мелькнули в голове Малеванного, как падающие звезды, и исчезли. Вор думал о том, как жить дальше.
Все выходило на то, что теперь ему придется доживать до положенного срока без компании. Это было плохо. Й не потому, что он боялся одиночества. Воровская «профессия» научила его быть одиноким даже среди подельников, которым вор не доверял и которые были для него не более чем досадной необходимостью, ширмой [8] .
Малеванного удручало то обстоятельство, что отныне он должен все делать сам, без шестерок, которые всегда выполняли за него черную работу. Так было и до того, как он попал на остров, так продолжалось и здесь, когда его обслуживал Люсик.
8
Ширма – прикрытие при краже (жарг.).
Конечно, можно попытаться сойтись с алкашом и его девкой, размышлял вор, но он был уверен, что Гараня любые его миротворческие предложения примет в штыки. Не говоря уже о Фиалке, не переносившей Малеванного и на дух.
А еще вора волновал Лукьян. Затеянная им война против товарищей по несчастью не сулила ничего хорошего ни вору, ни другим «новым робинзонам». Несмотря на свои кровожадные высказывания, Малеванный меньше всего хотел быть замешанным в мокрухе.
Он был деловым и презирал тех, кто состоял в своре [9] . Так учил его старый карманник Шепот, так было заведено в той среде, где он вращался. Вор его квалификации не должен быть убийцей, иначе он сразу же терял свой, достаточно высокий, статус среди блатных.
9
Свора – банда (жарг.).
«Этот гад, – тоскливо думал Малеванный о своем, теперь уже бывшем, компаньоне, – еще наломает дров. По нему видно. Чокнутый, падло… Как я мог так дешево фраернуться со стволом?! Идиот! Теперь придется ходить по лесу, словно по минному полю. Подстережет, как бомжа, – и ку-ку, Гриня…»
Неожиданно его горестные размышления прервал какой-то шум, закончившийся грохотом падающих камней. Вора подбросило вверх, будто пружиной. Схватив рогатину, он осторожно выглянул из пещеры. «Неужто Лукьян меня нашел?» – подумал он, леденея от дурных предчувствий.
То, что Малеванный увидел, заставило его в испуге отпрянуть и сжаться в комок. В этот момент вору захотелось превратиться в крохотную незаметную зверушку.
Немного ниже пещеры по узкому карнизу шли двое мужчин. Они были одеты точно так же, как и тот парень, который свалился в расщелину. И у обоих незнакомцев за плечами висели автоматы.
Глава 51
Самусь умирал. У Гарани создалось такое впечатление, что он просто не хочет бороться за жизнь. Рана бомжа начала затягиваться, температура пришла в норму, и, тем не менее, Самусь таял на глазах.